Место под солнцем

– Пришла куча народу, человек двадцать пять, среди них толпа китайцев. Думаю, вот мы попали: как можно учить китайцев кунфу! Но нет, все они с большим уважением выполняли все, что Томо показывал. В основном девушки и толстые тетки, конечно, но был и один старик. Кто-то наверняка запишется к Томо.

За чаем

У нас в гостях Просто Мария – впервые после возвращения из Китая.

Она поражена: они с Хосе привыкли относиться к нам, как к ущербным калекам – к Саше в прямом смысле, ко мне – в переносном. А тут у нас такие перемены!

В углу комнаты разложено на просушку дайверское снаряжение – компенсаторный жилет, ласты, регулятор, боты.

– Ты что, уже ныряешь? – спрашивает она Сашу.

– Да, подрабатываю в английском, немецком и русском дайвцентрах, – кивает тот. – Только что вернулся с Пхукета, обучил двух земляков.

Просто Мария с удивлением разглядывает Сашино новое пианино, так не похожее на киборд Хосе. Клавиатура длинная, как у рояля, да и звучит соответственно – в электроинструмент «вшиты» тембры концертной «Ямахи».

– Откуда?

– Из Японии!

– Как?!

– Да друг заказал приятелю-японцу, тот дешево купил через интернет и прислал инструмент прямо сюда, на Самуи, – объясняет Саша. – Всего три дня шло.

– Невероятно! – восхищается Просто Мария. – А деньги? На какие деньги ты его купил?

– Друг занял.

– Под какие проценты? – деловито интересуется Просто Мария.

– Без процентов – отдашь, говорит, когда сможешь! Сначала он хотел мне просто занять денег, сколько, говорит, тебе нужно? А я говорю: мне нужна не рыба, а удочка. И тогда мы с ним провернули это дело с пианино.

– А еще он купил Саше камеру с боксом, скоро нам привезут, – вступаю я.

– Кто? – удивляется Просто Мария.

– Друг этого друга.

– Невероятно!

– Мария, хочешь чай? Нам этот друг привез очень вкусного чая из России, – предлагаю я.

– А разве в России растет чай? – еще больше удивляется Просто Мария. – Хочу!

Пока я завариваю чай и режу лайм, Саша играет для Марии Вальс Шопена, затем Этюд.

– Совсем по-другому звучит музыка, чем на инструменте Хосе, – шепчет мне потрясенная Просто Мария. – Красиво-то как!

Она такой благодарный слушатель, что для нее очень приятно играть. Саша переключает тембр с фортепианного на органный, и мы играем ей органные произведения Баха, причем в низком регистре я озвучиваю партию ног. Я и сама слышу, что фактура очень красиво звучит, а Саша – тот просто счастлив сыграть лишний раз перед публикой.

– А эту подставку под пианино Саша сам сделал, своими руками! – хвастаюсь я.

Просто Мария недоверчиво приседает на корточки и исследует длинную узкую табуретку черного цвета, которая – как тут и была.

– Не может быть!

– Доски он нашел вон на той помойке, – я машу в сторону пустыря. – А потом покрасил акриловой краской из баллончика.

Столик действительно выглядит очень элегантно и строго – рояль как он есть.

– Как ваша дочка? – интересуется Мария за чаем. – Я вчера на Фэйсбуке открыла ее фотографии – она красавица, совсем особенная, ни на кого не похожа!

– Вчера звонила из Бостона, говорит, у нее все здорово, – докладываю я. – Вроде бы она в этой академии лучшая на своем уровне. Ее фотография даже висит на Доске Почета. Говорит, что ей выделили день для сольного концерта, но она боится, что перед Днем Благодарения она не найдет никого, кто бы ей подыграл, – все разъедутся по домам, останутся, говорит, одни японцы…

– Выкарабкается, – уверенно говорит Саша. – Сама себе сыграет.

– Невероятно! – повторяет Просто Мария.

Только теперь, глянув на себя со стороны глазами Марии, я окончательно убедилась, что жизнь-то наладилась.

Ко Самуи 2011