Место под солнцем

– Подожди! – Игорь застыл посреди кухни и уставился на мать. – Как, ты сказала, внучку зовут? Оля? Ольга Гуськова… Ну, конечно! – Он звонко хлопнул себя по лбу, схватил телефон и стал звонить Артему Сиволапу.

Сиволап даже подпрыгнул в кресле, услышав рассказ Игоря про бред старухи. Уж ему-то, Артему, не надо было долго вспоминать, кто такая Ольга Гуськова.

Главным его занятием было как раз копание в грязном белье знаменитостей. Именно этим он зарабатывал себе на жизнь. Его можно было разбудить среди ночи, и он без запинки ответил бы, у кого из звезд какая сексуальная ориентация, у кого с кем в данный момент зарождаются нежные отношения, у кого, наоборот, – роман на излете, какой знаменитой паре предстоит развод в ближайшее время, а кто собирается справлять свадьбу, где именно планируется бракосочетание, в какую сумму обойдутся стол и наряд для невесты, какие эстрадные, финансовые и политические звезды будут среди званых гостей.

Добывать такую информацию не так уж и сложно. Часто звезды сами не прочь поделиться подробностями своей личной и даже очень личной жизни. Популярность – вещь хрупкая, сегодня есть, а завтра – где она? У публики память короткая, девичья, освежать ее пикантными подробностями, сплетнями, грязными, соблазительными скандалами просто необходимо. Не важно, что именно говорят – лишь бы говорили, лишь бы имя звучало в эфире, чем чаще и громче, тем лучше.

Артем Сиволап использовал богатую информацию, которую умудрялся «надыбить» из самых неожиданных источников, по-разному. Далеко не любая сплетня могла стать товаром. Некоторым слухам необходимо было придать товарный вид, кое-что уточнить, а кое-что нарочно затуманить. Были вещи, о которых стоило промолчать, припрятать до лучших времен. Иногда, правда крайне редко, попадались пикантности, которые, узнав случайно, необходимо срочно забыть навек. Это Сиволап всегда чувствовал кожей и ни разу еще не ошибся.

Про роман Калашникова-младшего с никому не известной студенткой философского факультета, странной, нелюдимой девушкой по имени Ольга Гуськова, которая одевается как нищая, не пользуется косметикой и не посещает модных тусовок. Сиволап разнюхал давно, задолго до убийства. Даже вставил абзац об этом в свою еженедельную рубрику «Шу-шу», которую вел в одной бульварной газетенке под псевдонимом Вася Кискин.

Значит, эту странненькую красотку арестовали по подозрению в убийстве! Ничего себе… У Артема даже одышка появилась от возбуждения.

– Слушай, Игорек, пусть мама твоя выведет эту бабульку в садик, мы быстренько поснимаем, это же такой класс! – вопил он в трубку. – Давай прямо завтра с утра!

– Ты совсем свихнулся? Надо следователю сообщить или связаться с оперативниками, которые занимаются убийством. Я тебе потому и позвонил, что ты наверняка успел разнюхать, кто ведет следствие. Время дорого. Старуха может все забыть. Ей начали колоть психотропные препараты. А для девчонки это, возможно, последний шанс. Наверняка там очень серьезные улики, если задержали по подозрению, а не просто подписку взяли. Кто ей поможет, когда, кроме сумасшедшей старухи, у нее никаких родственников?

– Если сразу отдать эту феньку ментам, это тоже ничего не даст. Они нас к бабке близко не подпустят. Давай сначала поснимаем, а потом уж… – Нет, я сказал! Не хочешь мне помочь – не надо. Сам разберусь.

– Тебе помочь? – нервно хохотнул Сиволап. – Тебе лично это на хрена? Что ты с этого будешь иметь? Ты не понимаешь, можно надыбить такой эксклюзив, такой… – Не понимаю. И не хочу ничего дыбить. Девчонку засудят, бабка сгниет в больнице.

– А тебе-то что? Ты же ни эту Ольгу, ни ее бабку в глаза не видел. Ну кто они тебе? Родственники? Ты пойми, дурья башка, для следствия это все равно ноль без палочки, бабка-то сумасшедшая, кому нужны ее показания? Ты, тимуровец хренов, своим пионерским энтузиазмом ни фига не добьешься, а мне кислород перекроешь. Я уже столько времени на это дело убил… Между прочим, если бы не ты, я бы выдоил кое-что из того бомжа и Орлову бы поймал. Как чувствовал, надо было Смальцева с собой брать! С тобой свяжешься… – Вот и работай со своим Смальцевым, – рявкнул Игорь, – а мне это дерьмо надоело!

Он бросил трубку, громко выругался, закурил. Он знал: завтра уже пожалеет, что опять поссорился с Сиволапом, благородство – вещь бесплатная, а жить на что-то надо.

Игорь сам не понимал толком, почему так завелся. Наверное, взыграло врожденное чувство справедливости и обыкновенная жалость. Корнееву, в отличие от большинства его коллег и вообще от большинства нормальных людей, было не все равно, что какую-то совершенно незнакомую ему лично девушку Ольгу обвиняют в убийстве и что какая-то совершенно незнакомая ему лично сумасшедшая старуха проведет короткий остаток жизни не дома, а в психушке.

У девчонки и у старухи есть малюсенький шанс, который ускользает из рук, и надо попробовать хоть что-то сделать.