Место под солнцем

— Близнецы заняты… на этой неделе. Запишитесь на прием.

— Да нет…. нельзя ли их пригласить к телефону?

— Ну что вы, разумеется нет! Говорю — заняты!

— Они меня знают! Спросите! Скажите, Кандидат беспокоит.

— Обождите немного…

В трубке что-то шкваркнуло и стихло. Алексей нашарил скамейку. Внезапно разболелась голова и страстно захотелось прямо сейчас уйти и попытаться еще раз куда-нибудь сбежать. Хоть в холодную Антарктиду, хоть в отупевшую Америку — пусть отупею, пусть все мои знания обратятся в тлен, зато тогда никакие Близнецы не захотят искать. Искать и находить.

Когда секунды оплаченного разговора почти истекли, он опустил в автомат еще жетон, чтобы тот, бренча и позвякивая, пал в его ненасытное чрево. По дороге, переругиваясь, прокатили два грязных велосипедиста. Улица вдруг показалась опустевшей, по стенам домов пробежала отчетливая тень. Намечалась гроза, мир погрузился в полумрак. «Странный город — Столица, — подумал Алексей. — Страна непрерывных дождей».

Наконец, ангельский голосок сообщил: «Вас ожидают к приему в Резиденции на бульваре Хубилая 14».

— Спасибо, — крикнул Кандидат вдогонку, но связь уже прервалась. Идти или не идти?

Это оказалось совсем рядом и вскоре он прошел в просторный холл, мимо старика швейцара, сидевшего на высоком табурете, задрав ногу на ногу и противно скаля зубы. В одну сторону уходили анфилады с колоннами, с другой же стороны холла располагались гардероб с лифтом и мрачные бетонные лестницы вверх и вниз. Алексей остановился. Из тени гардеробной отделилась темная фигура и двинулась на него. Пробежали мурашки по спине… Вот… Вот сейчас… Не простят…

Из-за черной грубой накидки с капюшоном приближающегося человека невозможно было разглядеть. Зловещая рука потянулась к нему. Кандидат попятился.

— Ты что!.. Ты кто? — бормотал Алексей и все отступал, отступал, как вдруг его спина уперлась во что-то мягкое и упругое, уперлась в человеческую ладонь. Ноги подкосились. Кандидат медленно обернулся и увидел швейцара, выставившего вперед руку. Вырос оскал. Стало жутко. Темная фигура холодной перчаткой взяла запястье Алексея и стянула с себя капюшон. Алексей вздрогнул. Он узнал Семена.

— Ты?! — прошептал он и осекся. Ледяные глаза не человека, но мертвеца глядели на него.

— Пошли, — услышал он сердитое.

Они спустились на два этажа. Подавленно насупившись, Кандидат плелся позади Семена, едва-едва замечая ползущие мимо скользкие от сырости мраморные стены, и посты с уродливыми язвенно-гнойными гвардейцами, и мрачные рукава туннелей, разбегающихся в стороны по всему пути следования. Город под землей. И он все глубже уходил в себя: куда я попал? что это? или чего-то я недопонял, или отстал от жизни?..

— Семен!

Молчание.

После утомительных петляний по коридорам они вошли в залитый светом зал с причудливой обстановкой: вдоль всей огромной стены стоял ряд цветков в горшках, а напротив — мягкий диванчик, на котором сидел улыбающийся Роберт. Проводник подтолкнул Алексея вперед и поспешно отступил в угол.

Роберт?!

— А-аа! Кандидат!! — заверещал тот и поднялся навстречу. Дружок, ты ли это? Сколько лет не виделись, сколько зим, — он обошел кругом Алексея, заглянул в лицо, словно оценивал товар, похлопал по плечам, а улыбка его медленно превращалась в тигриную ухмылку. Алексей стоял по-глупому: вытянув руки по швам, и пялясь во все глаза на бывшего коллегу. — Раскаялся? Молодец, я так и предполагал… Свинья. Развыступался — не то мы делаем! А-аа? Чье будущее мы загадили?.. Задница паршивая…

Он повыпускал пары, выдохся и закрыл рот. Потом сказал: «Садись, потолкуем. А ты, Семен, — распорядился в угол, — принеси по чашке кофе, да побыстрее!»

У Алексея отлегло от сердца — круче падения не будет.

— Ну что, Кандидат, труба зовет! Пора приниматься за работу.

— Какую? — застонал Алексей, впервые подав голос в этом зале.

— А-аа! С этого и надо было начинать. Да не бойся, работа несложная, но, — он постучал согнутым пальцем по виску, — умственная. Надеюсь, ты не забыл как это делается?

Появилось кофе.

— А это наш Семен! — воскликнул Роберт и ухмылка сменилась на улыбочку. — Первый против меня пошел — и тоже на месте Контакта. А-аа?.. Все вы там проявились — на месте Контакта! Совести испугались! Совесть — это тот же инстинкт самосохранения, та же боль, сигнализирующая не о внешней, а о внутренней опасности человеку. Никогда она не радела ни за кого, кроме как за шкуру хозяина… Шкурные интересы у вас тогда были, и только я один о всех подумал… Но это ни к чему вспоминать. Теперь мне нужно не горлопанство, а твоя светлая голова. Будешь на меня работать?

Диванчик под Алексеем заскрипел.

— Ну?.. А-аа! Так-то. Тогда перейдем к делу.

Кое-где между живыми цветами на полу стояли и грациозные икебаны.