Место под солнцем (СИ)

Северин отправил кусочек кнафе в рот, медленно и с наслаждением прожевал сладость и выпил несколько глотков воды из стоявшего перед ним стакана.

— Людьми движет страх, мой друг, но ровно до того, как в картине появляюсь я. Змей умеет воззвать к человеческой похоти.

— Змей принес им райское яблочко, — рассмеялся Фуад.

— Скоро я доставлю им целый поезд райских яблочек, — заверил присутствующих Ливий. Гвендолен измотала его так, будто он пробежал три марафона, есть хотелось невыносимо, но сейчас он мог думать только о маячившей впереди короне и деньгах. Этот образ на мгновение затмил даже воспоминания о ссоре с Эолантой. — Как выглядит начальный план?

Аднан разломил персик на две половинки и бросил косточку в фарфоровую миску.

— Ты возвращаешься в Багдад, находишь самую неприметную квартиру, носишь самую неприметную одежду и превращаешься в городского жителя, коих на улицах тысячи. Будешь использовать Насира для контактов со своими людьми. Ни один из них не должен знать тебя по имени или в лицо. Ты нажимаешь на все кнопки, возобновляешь все свои связи на востоке и в Восточной Европе, но сам сидишь тихо, как мышь. Знаю, тебе это не нравится, ты бы предпочел возглавлять войско и первым бросаться на штыки, но в этом деле мне нужна не твоя бравада, а твоя голова. Она будет работать отменно, как раньше, и ни одна лишняя мысль не отвлечет тебя от работы, я прав, Ливий?

Халиф бросил короткий взгляд на сидевшего напротив Сезара. Брат Эоланты за вечер не произнес ни слова. По дороге в Алжир они говорили об отвлеченных вещах, обменивались историями из жизни и сыпали пристойными и не очень шутками, но напряжение между ними не почувствовал бы разве что последний чурбан. При мысли о том, что с Сезаром придется объясниться, Ливия слегка подташнивало. Оправдываться он не привык, лгать — тоже. А говорить правду не хотелось. С этим существом нужно сохранять ровные деловые отношения.

— Я тебя не подведу, Аднан.

— Славно. — Хозяин обвел стол широким жестом. — Угощайтесь, господа. Я попрошу слуг сварить кофе.

***

Когда настенные часы пробили девять, слуги вынесли еще две бутылки вина и несколько блюд со свежими фруктами, но Фуад вежливо отказался от продолжения трапезы, сославшись на семейные обстоятельства.

— Я слышал, его женушка еще та стерва, — сказал Северин, когда за гостем закрылась дверь. — Веревки из него вьет и устраивает сцены, если он хотя бы одним глазком взглянет на другую. Я ему тысячу раз говорил: жениться по любви нельзя, для этого есть наложницы. Главные функции жены — рожать детей и украшать своим присутствием постель. Где это видано — баба управляет домом и говорит, куда должен смотреть ее муж, а куда не должен, а? Что вы думаете по этому поводу, Сезар? Как в Европе распределяются роли в браке?

— Так, как угодно супругам, а не традициям, которые придумали давно забытые предки.

— В Японии женщины управляют домом и считают деньги, пока мужчины пропадают на войне, — добавил Ливий.

Змей отмахнулся от него как от назойливой мухи.

— Ерунда. Ты бы доверил женщине деньги? Вот и я о том же. Некоторые народы просто обязаны извернуться и перехитрить природу. Только природа рано или поздно берет свое. — Он бросил на блюдо косточку от съеденного финика и поднял указательный палец. — Дом, где женщина управляет мужчиной, проклят. Вот мое слово.

Аднан поднес к губам крохотную чашку с кофе.

— Тогда и твой дом проклят, Северин. Сабрина тебе не жена, но вертит тобой как хочет. Она не готовит, не убирает, не стирает. Ради нее ты нанял целый штат прислуги, и треть твоих денег уходит на то, чтобы содержать эту свору. Сабрина в компании подруг ездит то в Париж, то в Лондон, то в Рим, то в Берлин, скупает туфли и одежду, а по возвращении расспрашивает всех, на скольких шлюх ты успел за это время взобраться. И не приведи боги кому-нибудь сказать ей хотя бы про одну. Она наденет пояс верности на три месяца.

Халиф расхохотался, чудом не расплескав вино на белоснежную скатерть. Змей метнул на него грозный взгляд.

— Поглядите-ка, кто смеется громче всех. Когда я навещал тебя в последний раз, ты жил в гордом одиночестве. Вот кто знает о женах и семейных отношениях все!

Сезар поднялся из-за стола.

— Выйду на балкон, господа, — сказал он. — Пара затяжек мне не повредит. Кое-кто из алжирских друзей снабдил меня отличным табаком. Думаю, ты оценишь, Ливий.

— Присоединюсь с радостью.

С заходом солнца на город опустилась душная мгла. С высоты холма, на котором располагался дом Аднана, можно было разглядеть базарную площадь, маленькие кафе и многочисленные плоские крыши. На востоке ночи казались особенно темными, даже если в небе висела полная луна.

— Держи.

Халиф взял протянутую ему сигарету и наклонился к зажженной Сезаром спичке.

— Благодарю. Хочешь сказать что-то, не предназначенное для чужих ушей?

— Хочу поговорить о твоих деловых партнерах.

— О наших деловых партнерах, — уточнил Ливий.

— Они мне не нравятся. Первый слишком много молчит, а второй слишком много треплется.