Место под солнцем (СИ)

Сидевшие на подушках женщины повскакивали со своих мест и окружили новоприбывших. Рамон переводил взгляд с их лиц на одежду, которая больше походила на изящные пеньюары из тонкого кружева, чем на вечерние платья. Ливий перехватил его взгляд, и читавшееся в нем недоумение красноречиво говорило о том, что первая стадия сюрприза удалась.

— Где мы накроем стол, госпожа? — осведомилась одна из женщин, совсем молоденькая, с волосами цвета спелой пшеницы, уложенными в крупные локоны, и большими серыми глазами.

— В большой трапезной. — Все, помимо Брике, называли эту комнату большой столовой, но она упорно использовала популярный в Средневековье термин. — Не забудьте свечи, красавицы. И принесите из моего кабинета хрусталь.

— Ты вытащил меня из дома ради ужина в борделе? — спросил обретший дар речи Рамон у Халифа, понизив голос.

— Совершенно верно. Знаю, что ты не ешь после семи, но сегодня придется сделать исключение. Ты на востоке и не можешь обидеть хозяйку отказом. Мадам Брике расстроится, если это произойдет, я прав?

— Мистер Ковалев никогда не отказывается от ужина в компании красивых женщин, — с улыбкой кивнула хозяйка.

— Рамон Эверетт. Теперь я ношу такое имя.

— Идеальное имя для представительного мужчины, который, к тому же, является тонким ценителем женской красоты.

— Право, миледи. Тонкий вкус заставил бы меня делать невозможный выбор между дамами, которые здесь работают, и я бы рисковал обделить вниманием самую достойную.

— Льстец хренов, — пробурчал Ливий и продолжил, уже громче: — Брике, кажется, здесь кого-то не хватает. А где…

— Мой господин!

Гвендолен вихрем пронеслась по комнате, подбежала к Халифу и крепко его обняла.

— Наконец-то ты пришел… я так ждала! Я думала о тебе! Шептала твое имя каждую ночь. Молила первых богов о том, чтобы они посылали тебе хорошие сновидения… ты видел меня во сне?

— Конечно, милая. — Он поставил сумки на ковер и обнял ее в ответ. — Я представлял, что засыпаю не в тюремной камере, а в твоей постели. Твоя голова лежит у меня на груди, и я глажу тебя по волосам. Это всегда помогало мне успокоиться, помнишь?

Отстранившись, Гвендолен посмотрела Ливию в лицо.

— Сюда приходили люди Фуада, — сказала она. — Они устроили погром. Мадам велела нам спрятаться, но я не ушла. Один из них пригрозил, что если я не уйду, то он ударит меня. Но я осталась. Он сказал, что не будет повторять снова. И если я не хочу повторить судьбу Эоланты, то мне следует убраться поскорее. Сукин сын! — Она сжала кулаки. — Я ударила его ножом, и не жалею об этом! Если бы я смогла, то вырезала бы ему сердце!

Халиф взял ее за подбородок и внимательно оглядел нос. Врач хорошо поработал, о переломе напоминала лишь едва заметная горбинка на переносице.

— Кто это был? Помнишь его имя?

— Нет. Кареглазый, с длинными светлыми волосами. У него шрам на шее. И правая бровь рассечена.

— Салах. Ладно. С подонком разберусь позже. — Ливий погладил женщину по щеке. — Мои предки говорили, что шрамы к лицу не только воинам, но и воительницам. В моих глазах ты стала еще красивее.

— Когда ты снимешь кожу с Фуада Талеба, мой господин?

— Совсем скоро. А пока мы будем праздновать. Помнишь Владимира? Теперь его зовут Рамон.

Гвендолен чарующе улыбнулась.

— Лучший друг моего господина — мой второй господин.

— Ты должна его извинить, он слегка онемел, так как не ожидал сюрприза. А ведь он еще не знает, что будет дальше.

Женщина захлопала в ладоши.

— Я тоже хочу узнать, что будет дальше! Пристойный ужин, а потом кое-что непристойное?

— Очень непристойное. Госпожа хозяйка, сумки теперь ваши.

И гости, и женщины неотрывно следили за тем, как Брике присаживается возле сумок и открывает одну из них. Расстегнув «молнию», она ахнула и прижала ладони к груди.

— Сохрани меня Великий Бог! Сколько здесь денег?!

— Полагаю, достаточно для того, чтобы два друга, которые давно не виделись, могли насладиться обществом прекрасных дам без свидетелей. Меня хватит дня на три при условии, что к моим запасам афродизиаков никто не прикасался. Накинем еще денек специально для мистера Эверетта.

Комнату заполнил веселый смех. Брике по-прежнему сидела на ковре, растерянно перебирая пачки с купюрами.

— Ливий, ты сошел с ума. Мы не зарабатываем столько даже за полгода! И что, скажи на милость, все это время буду делать я?

— Во второй сумке есть конверт с билетами на самолет. Отправишься на недельку в Альпы. Я помню, ты любишь лыжи. Тебе не помешает развеяться.

— А когда вам надоест веселиться, принимать посетителей будешь ты?

— Раньше я неплохо с этим справлялся.