Место покоя Моего

– Какая разница! - с досадой воскликнул Иешуа. - Не могу - и все... Какие б аргументы я ни привел, ты все равно их не примешь. Для тебя главное - твоя Служба. Ты - солдат. Тебе приказали создать из рядового плотника всесильного Машиаха - ты и рад стараться. И постарался на славу! Все! Дело сделано! Что еще тебе надо?

– Иешуа, прекрати истерику. Ответь мне: что произошло?

– Это не истерика, Кифа. Это примитивный страх выбора. У меня есть два пути. Первый - тобой придуманный: стать Савлом и делать все согласно его описанным деяниям, чтобы твоя Служба была довольна. И знать, что в ближайшие две тысячи лет жизнь на большой части земли станет непрерывным адом только потому, что какой-то сумасшедший галилейский пророк однажды возмечтал привести людей в Царство Божье. Второй - действительно вознестись...

– Это как? - не понял Петр.

– Как Иуда...

– Тогда тебе и стараться не надо, - жестко сказал Петр;

Тогда тебе надо только подождать девять дней, и из моей любимой Службы явится хорошо обученный ликвидатор и поможет тебе перейти в мир иной. Я, правда, не обещаю, что это будет Царство Божье.

Иешуа посмотрел на Петра. Нескрываемое отчаяние вдруг резко, сразу сменилось холодным любопытством. Петр почувствовал это, поскольку привычный непробиваемый блок почему-то отсутствовал.

– Ликвидатор? - спросил Иешуа. - По-простому - убийца? Предусмотрительно. Я все больше и больше восхищаюсь твоей Службой... И ты все знаешь, но пытаешься спасти меня, превратив в Савла? А как же дисциплина, а, Кифа?

– Я забыл это слово, - серьезно сказал Петр. - И мне кажется, что сейчас и здесь не время и не место объясняться в любви к тебе или Иоанну. Короче, я хочу, чтобы ты остался живым. Савлом или кем-нибудь другим, но - живым. Ты же сам осудил Иуду за слабость духа. Можно сказать грубее и точнее: за трусость. И теперь сам же думаешь об этом нехитром способе уйти от проблем житейских. А как насчет побороться?.. Да, ты узнал грядущую историю христианства, и она тебя ужаснула. Я от нее тоже не в восторге,-поверь. Но она уже есть. Уж какая ни есть! Более того, ты знаешь о ней очень мало - только своего рода дайджест. Извини за английский термин, не могу найти аналога в арамейском... А подробностей в ней - бездна. И не только черных - есть и светлые, их немало. Половина, если учесть, что вечная борьба тьмы и света идет постоянно на равных... Но историю-то пишут люди, а люди вообще лучше запоминают плохое. Ты сказал: это всего лишь люди... Согласись, есть какой-то оттенок пренебрежения в твоем "всего лишь". А ведь именно эти "всего лишь люди" две с лишним тысячи лет жили и живут с твоим именем в сердце. Обыкновенные простые люди. Невеликие. Не цари, не полководцы, не ученые. Вот ты о них и подумай. Они-то все эти тысячи лет твердо знали: кроме тебя, о них подумать некому. И спасти их некому. Не от каких-то там виртуальных сил тьмы, а от обычных житейских пагуб. От боли. От голода. От недугов. Даже от материнского наказанья за разбитую чашку... Они знают: есть ты. Справедливый. Всевидящий. Добрый. Вот вернешься и всех злых накаж amp;шь. Скажешь, наивно? А вера, уж извини, всегда изначально наивна... Так что не отбирай у них этого знания, не ломай историю.

– Но вы же ее сами то и дело ломаете...

– Имеешь в виду Службу Времени?.. Мы не ломаем историю. Мы лишь убираем с ее дороги нечто, мешающее ей развиваться так, как она уже развивалась. Не заставляй меня читать еще одну лекцию о пользе коррекции времени. Проходили.

– Не стану. Меня твоя лекция, как всегда, не убедит... Ты уж извини за тест без разрешения. Я специально назвал тебе два вероятных пути и проверил твою реакцию. Она адекватна.

– Адекватна чему?

– Твоему здравому смыслу. Моему представлению о тебе.

– Это упрек?

– Ни в коем случае! Я тоже не собираюсь здесь и сейчас объясняться тебе в любви. Мы такие, какие мы есть. И точка... Но я о другом. Существует ведь и третий путь.

– Какой?

– Позволь мне промолчать. Пока. Тем более что ты рано или поздно сам его найдешь - для меня.

Была не была, отчаянно подумал Петр, скажу об уже найденном.

– Ты не хочешь становиться Савлом - дело твое. Ты хочешь остаться Иисусом Христом, да?

– Разве я могу остаться... - голосом слово выделил, - Иисусом Христом? Я пока всего лишь Иешуа-нацеретянин, сын плотника Йосефа. А Иисусом Христом мне еще только предстоит стать в твоей написанной Истории.

– Ты сегодня утром обещал братьям вернуться. Ты действительно решил вернуться? Когда это произойдет? Через год? Иешуа засмеялся: