Место (СИ)

Через некоторое время он отбросил от себя сначала один, потом второй липкий комок, но кровь все никак не останавливалась. Хоть пиши ею очередную надпись на стене… Пришлось пожертвовать и воротником рубашки. Плохо — ему и так было отнюдь не жарко и хотелось, напротив, запахнуться поплотнее… Так, ну, вроде бы, больше не сочится. Пора уходить, он, наверное, торчит здесь уже целый час. Но нужно хоть какое-то оружие. Вот из этого самого обломка поручня с острым краем выйдет что-то вроде копья, если суметь отломать его окончательно.

После нескольких минут яростных усилий, рывков и раскачиваний Дракину все же удалось вытащить из кронштейна погнутый зазубренный кусок металлической трубы длиной около семидесяти сантиметров. Ни надежным, ни удобным оружие не выглядело. Рукоятку бы какую-нибудь… но из чего ее сделать, да так, чтоб держалась? Ладно, надо идти. Тем более, аккумулятора мобильника хватит еще ненадолго…

Уже выбираясь из вагона, Евгений сообразил, что как раз в этом трамвае целых касс не осталось. Или тогда уже ввели талоны и компостеры? Нет, вот как раз металлическая рама, к которой крепилась касса, а самой ее нет. Неужели тварям из леса понадобилась советская мелочь? Или кто-то из пассажиров все же остался в живых — и сохранил рассудок настолько, чтобы думать о деньгах? А может быть, наоборот, настолько спятил…

Юноша спрыгнул в траву. Вокруг была все та же тьма без малейшей надежды на рассвет. И во тьме еле слышно шелестел лес.

Он все-таки решил идти вперед. Дорога назад, хотя бы до того места, где он проснулся — это много километров, и преимущественно в гору. Возможно, он проделает этот путь, но потом. Такая экспедиция требует более тщательной подготовки. С другой стороны, насколько тянутся рельсы вперед и какой там рельеф — и не только рельеф — конечно, неизвестно, зато есть надежда, что там отыщется если не выход, то хотя бы что-то, проясняющее ситуацию… а повернуть обратно, в конце концов, никогда не поздно.

Евгений миновал самый древний из трамваев (был ли это вообще настоящий трамвай — или еще только конка?) и вышел на пути. Пространство между рельсами заросло такой же высокой травой, что и вокруг, но сами рельсы все же просматривались двумя темными колеями в этих зарослях. Колеями, уходящими в лесной мрак… Что ж, по крайней мере, они указывают дорогу, и можно выключить мобильник — поберечь остатки заряда. Да и кто знает, кого может привлечь его огонек…

Дракин попытался перехватить поудобнее свое кривое копье и зашагал вперед, испуганно прислушиваясь. Ему не нравилось, как шуршит трава под ногами: слишком громко. В этом мрачном ночном лесу, простираюшемся невесть насколько во все стороны, было бы жутко даже без всяких чудовищ — а ведь они где-то здесь бродят… рыщут в поисках добычи… Подумать только — еще несколько часов назад он был подающим надежды аспирантом-астрофизиком, сидел за компьютером, и самой большой его проблемой было некоторое расхождение между его моделью и данными наблюдений переменных звезд, опубликованными в прошлом месяце американцами — данными, которые, впрочем, еще вполне могли оказаться артефактом, на что он эгоистически надеялся… И вот теперь он угодил в какую-то потустороннюю жуть и, словно дикарь, крадется неведомо куда с самодельным копьем через непонятную, необъяснимую, грозящую неведомыми опасностями черную чащу…

Потустороннюю, да. Что, если он УЖЕ умер, и трамвай с мертвецом-вагоновожатым доставил его прямиком в ад — или куда там положено? Чем трамвай хуже хароновой лодки? И то, и другое — транспортные средства, придуманные людьми… но, возможно, используемые не только ими…

Евгений вновь выругал себя за неподобающие ученому бредовые идеи, но уже как-то без прежнего энтузиазма. Разумеется, никакого загробного мира не может быть в принципе… но ОТКУДА он это знает? Где доказательства? Все здесь выглядит вполне материальным, да. Но, может, так и должно быть? Ведь это лишь вопрос восприятия. Даже во сне все предметы кажутся вполне реальными… Но с чего бы вдруг помирать двадцатилетнему парню, никогда не имевшему проблем со здоровьем? Ну мало ли, как бывает. Какой-нибудь дефект в сердце, прежде не проявлявший себя. Или, скажем, авария. Пока он спал на сиденье, трамвай столкнулся с… ну, каким-нибудь грузовиком. Или где-то пробило изоляцию, и ток пошел прямо в салон. Как там у Булгакова — мало того, что человек смертен, он смертен внезапно…

А мертвец? Можно ли умереть, если ты уже мертв? Иными словами, насколько реальны здешние опасности? Может, в случае гибели просто «восстанавливаешься в начале этапа», как в компьютерной игре? Или, напротив — проваливаешься все глубже, на все более жуткие уровни?

«Все это полная чушь», твердо сказал Евгений. Точнее, хотел сказать, но страх сжал горло, не позволив произнести фразу громко. А шепотом получилось не очень убедительно.

В тот же миг что-то схватило его за штанину.