— OK, let's speak English, no problem, — с готовностью переключился Евгений. — How long are you here? And where have you got here from?
Но девушка вновь смотрела на него непонимающе. «Шотландцы — не англичане, — припомнил Евгений, — и всячески подчеркивают это и обижаются, когда их путают… ну, не все, конечно… Но все равно — разве может существовать современный шотландец, вообще не знающий английского?»
— Do you speak English? — спросил он, чувствуя себя идиотом.
Алиса опять ничего не ответила — даже «No».
— Ладно, — пробормотал Евгений. — Тогда давай по-русски. Я так понимаю, русский ты хоть как-то знаешь?
— Я… не очень хорошо… говорить, — откликнулась девушка. — Понимать лучше. Говорить хуже.
Да и акцент у нее явно не английский, понял Евгений. И не шотландский (гм, а ты когда-нибудь слышал, как звучит шотландский акцент?) Скорее германский какой-нибудь… Впрочем, языка своего полумифического предка Дракин не знал, в памяти всплыл лишь расхожий штамп про «лающую немецкую речь». Алиса, конечно, изъяснялась не так, как нацисты в советских фильмах, но все же произносила слова отрывисто, с резким горловым «р». А может, и не Германия, может, северная Европа… Швеция какая-нибудь… «Алиса» — имя достаточно интернациональное… а слово «шотландская» он, видимо, неверно расслышал или понял. Речь, вероятно, шла о названии какой-нибудь области или городка. В любом случае, собственный языковой багаж Евгения исчерпывался двумя языками, включая родной.
— Ладно, понимаешь — это уже хорошо, — констатировал он и задал самый главный вопрос: — Что это все вообще такое? Ты знаешь, где мы?
— Это… такое… место, — сказала девушка.
— Угу, — буркнул Евгений. — Место. Исчерпывающе.
Но Алиса не закончила и попыталась конкретизировать:
— Место, где каждый… есть каждый.
— Где каждый ест каждого? Звучит обнадеживающе, нечего сказать. И что-то мне напоминает. Homo homini lupus est… Не обращай внимания, это латынь, — спохватился он. — Но, надеюсь, мы друг друга есть не будем? Включая Антона, — он вновь покосился на жуткого пса.
— Он тебя больше не тронуть. Я сказать «фу».
— Надеюсь на его послушание… Так как ты сюда попала? Тоже на трамвае? — спросил Евгений и тут же понял, что сморозил глупость — предпоследний трамвай явно стоит здесь уже много лет, не говоря уже обо всех предшествующих…
— Мы с Антоном гулять. И… о-каза-лись здесь.
— Гуляли в Москве? Не в Измайловском парке?
— В парке… да. Я почуяла, что это уже… другое место. Но было поздно.
Евгений заметил, что речь Алисы становится более правильной. Похоже, ей просто не хватало разговорной практики.
— Рядом с трамвайными путями? — спросил он.
— Да.
— Давно это было?
— Давно.
— Сколько дней назад?
— Много.
— Ну ты помнишь число, когда это произошло?
— Число?
— В смысле, дату. День, месяц, год.
— Я… не знаю…
— Уфф, — вздохнул Евгений. — Ну ладно. Ты ходила вдоль рельсов? Я видел, где они кончаются. А ты знаешь, где их начало?
— Рельсов?
— Ну да. Такие блестящие штуки, по которым ездят трамваи.
— Это… не рельсы.
— А что же это такое?
— Это… тень.
— Тень? В каком смысле тень?
— Тень… из того мира.
— Но они же объемные. Их пощупать можно. По ним вагоны катятся.
— У них… нет запаха, — безапелляционно заявила Алиса. Евгений фыркнул: анализировать загадочные рельсы с этой точки зрения ему не приходило в голову. Идея, конечно, бредовая… но с другой стороны — а что
Но ведь рельсы через Измайловский парк проложили явно не сто лет назад — тогда это была еще не Москва, а пригород. Откуда же взялись древние трамваи? Впрочем, возможно, провалиться сюда можно не только из Измайлова, есть и другие «заколдованные места»…
— Так все-таки, — вернулся к теме Дракин, — ты ходила туда, откуда начинаются рельсы… ну или тень рельсов, как это ни называть…
— Нет.
— Нет? — этот ответ удивил, но и обнадежил; Евгений ожидал услышать, что, конечно, ходила, и выхода там нет. — А почему?
— Почему? — переспросила Алиса.
— Ну, разве ты не хочешь выбраться отсюда? Назад, в наш мир?
— Нет, — спокойно ответила девушка.
— То есть как нет? — растерялся Евгений. — Почему нет?!
— Я не хочу… снова быть… кто я там, — сформулировала Алиса.