Место службы – Владикавказ. Интернет-дневник офицера (2006—2010)

Вернулся дивизион. Ба! Бензин им «кто-то залил». Типа это мы слили, бойцы на эти деньги нажрались, а потом днём с перепугу залили обратно (так они же сдали и пропили?). Моя версия: бойцы-то бухали с бойцами из АДн. То есть АДн ещё ночью знал, что утром мои будут вонять перегаром, и на меня можно будет повесить что угодно.

В итоге? В итоге я лох. Одни меня на. бали, другие считают, что я не управляю л/с, третьи считают, что я воровал соляру. Перед Андреем просто стыдно. И никому ничего не докажешь.

Реально лох. Бойцы угостили рулетом после похода в чипок. Проверил флягу (обычно бойцы покупают бутылку водки, заливают во флягу, а бутылку выбрасывают). Водки нет. Задумался о нищей солдатской жизни, редких радостях, плохом питании. Каменный хлеб. А они под эту мою рефлексию пивка тяпнули.

Утром вообще развели по-детски: я ведь даже не проверил, есть ли что-то в баках. Как же: три офицера, в том числе из штаба, орут, что баки сухие.

И бойцов надо было бить самому. Бить. Надо. Буду. Уже огребают, но пока мало. Им же лучше будет. «Если иначе нельзя, если иначе нельзя».

«Пить в армии – всё равно что е. ать спящего льва: удовольствия мало, зато страха – полные штаны». Е.ут. Пардон. Видимо, почётно иметь в биографии такое. Такое.

03.09.2006 12:09. Многоголосье

– На полковых учениях допускаются потери личного состава до 5 %, на батальонных и командно-штабных – до 3 %. Списываются на боевые.

– Это, товарищи офицеры, называется «потеря управления»! В мирное время – предупреждение о неполном служебном соответствии, в военное… Ну? Верно! Расстрел!

– Эффективная работа приданной артиллерии в наступлении – это 20 % потерь личного состава. Ну да, пехота наступает, а мы перед ними х. ярим. Ну и немножко попадаем…

– А помнишь этого: «Това'ищь капитан, вас вызывает подполковник Ст'ижикоза». – «Скажи: убыл на рекогносцировку» – «Това'ищь капитан, я это не выгово'ю!». Бля, это только у нас в полку могли радиотелефонистом поставить самого картавого слона!

– …и протягивает руку. Я говорю: «Товарищ генерал, у меня руки грязные». А он: «Сынок, у всех руки грязные».

– …так ещё бывает: приходит прокуратура со свитой к комбату и говорит: «Слышь, у нас времени нет разбираться с вами тут. С тебя нужно два уголовных дела». Разумеется, комбат им сдаст тех, кто ему не нравится. Косяков-то за всеми дох. я…

– Не знаю, как сейчас, а год назад у нашего полка было первое место. По преступности. В России.

– А в России вас тоже бьют?

– Конечно.

– И офицеры?

– Не, офицеры никогда. Сержанты. Чтобы там младшего сержанта по имени назвать… это вообще преступление! Только: «Товарищ младший сержант, разрешите обратиться». А офицеры только прокачивали. Иногда так прокачают, что трясёшься весь, думаешь: «Господи, уж лучше бы избили!» А потом уже пофигу становится.

– Не, не! Петрова вообще не трожь! Приедем, я его в девятую роту сдам нах. й.

– А что он?

– Да, бл. ть, мы почитали, какие письма он домой пишет. И книжки всё время читает. И друзей у него них. я нет. Потенциальный самоубийца или сочинец.

– А… У нас тоже такой был. Стихи, бл. ть, писал. Е.анутый. Про, там, типа «вернусь домой в цинковом ящике».

– Ну вон, посмотрите, нашёл себе, бл. ть, друга, со щенком играет…

03.09.2006 12:20. Выходной

– Это сколько может продолжаться? Это из-за таких, как вы, наш полк занимает первое место в сухопутных войсках по преступлениям! И я снова напомню вам фразу Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме!» И я говорю вам: «Преступник должен сидеть в тюрьме!» И я сделаю всё, чтобы он сел! Все материалы будут направлены в прокуратуру! Никаких условных сроков! Условное наказание – это бессмыслица. И родителей Долгопятова или как его там – телеграммой! Срочно! Сюда! Копию телеграммы – мне на стол! Сфотографировать кабину «Урала!»

– Судьба этого рядового, Долголетова, так, да? – отражение судьбы каждого из нас, товарищи! Если бы от водки была польза, здоровье, материальные блага – вы бы меня не догнали, товарищи!

– Соответствующие должностные лица будут наказаны! Вот вы! Это ведь ты стоял на плацу с боевой гранатой полгода назад? Не слишком ли ты часто, лейтенант, выходишь на окружной уровень?!

– Один теперь инвалид на всю жизнь, другой…

– Кабина первой категории стоит 27 тысяч!

– И ты пил? Выходи! И ты? Тааак… Что за форма? Почему в майке? Китель в крови? Рядового рифтовал, да? Ах, руку ему бинтовал…

– Соответствующие должностные лица…

– Или х. й пополам, или п. зда вдребезги! Сколько это будет продолжаться в этом полку! Почему вот в 503-м всё нормально?

– Почему небритый? Что это за форма такая, красавчик?!

– Всех посажу! В полку поставлю специальные ящики! Это называется не «стучать», а…

– Жизнь одного поломата! Селезёнка – это очень нужный орган!

– Соответствующие должностные лица…

– …так называемые «охранчики»…

– …для которого нет ничего важнее его Бобика!..

– Барона, товарищ полковник!

– Барона! В прошлом году был случай…

– Можешь не дышать, тебя мутные глаза выдают! Выйти из строя!