Место смерти изменить нельзя

— Кх-кх, — откашлялся он для смелости, гоня от себя ощущение ученика перед директрисой школы. — Я хотел узнать, встречались ли вы с Арно Дором в субботу?

В ее глазах на одно мгновение мелькнула печаль, смягчившая черты ее лица, но тут же исчезла, уступив место холодной надменности.

— Нет.

— Не встречались?

— Вам на каждый вопрос надо по два раза отвечать?

Паф! Не сдавайся, Реми, не робей! Куда девался твой уверенный, слегка ироничный вид? Ты взрослый красивый мужчина и детектив в придачу, и тебе не идут короткие штанишки нашкодившего школьника!

— А с вашим отцом? — придал он вескость голосу.

— Тоже нет.

— Вы его не видели?

— Нет.

— Вы не знаете, где он был в субботу?

— Нет.

— Вы ему не звонили?

— Нет.

— А он вам?

— Нет.

— Хорошо… А вы где были в субботу, могу я полюбопытствовать?

— Можете. На рынке, в супермаркете, в химчистке, завезла продукты к отцу, вернулась домой и больше не выходила.

— В котором часу вы завозили продукты к отцу?

— Я не помню точно.

— Скажите приблизительно.

— Между десятью и одиннадцатью часами.

— И его не было дома?

— Нет.

— А где он был?

— Не знаю.

— В его отсутствие никто не звонил?

— Нет.

— На автоответчике не было звонков?

— У него нет автоответчика.

— В его квартире вы пробыли долго?

— Я выложила продукты в холодильник и вымыла грязную посуду. Посчитайте сами, сколько это занимает времени.

— Вы не заметили ничего странного, необычного в квартире отца?

— Нет.

— Где он паркует свою машину?

— Во дворе.

— У него белый «Рено-19»?

— Вы хорошо осведомлены.

— Машина была на стоянке?

— Я не обратила внимания.

Мадлен методично ела, и этот маленький допрос, по всей видимости, не лишал ее аппетита.

— Когда он вернулся, он вам не звонил?

— Я вам уже сказала: в субботу я его не видела и с ним не созванивалась.

— Вы с ним часто видитесь?

— Почти каждый уик-энд.

— Обычно вы встречаетесь у него дома или у вас?

— У отца.

— Почему?

— Я ему немножко помогаю по дому, и потом… Впрочем, это не ваше дело.

— Вы договариваетесь о встрече каждый раз или у вас есть условленный день и время, в который вы к нему приходите?

— Я обычно ему звоню и говорю, когда приду.

— И он вас не предупредил, что его не будет в субботу?

— Нет.

— Вы ему не звонили перед тем, как к нему поехать?

— Нет. Я просто решила завезти продукты, которые купила. У меня есть ключ от его квартиры.

— А ключ от квартиры Арно у вас есть?

— Нет. С какой стати?

— Вам не показалось, что последнее время ваш отец был чем-то озабочен, взволнован?

— Нет.

— Ваш отец — актер. Способен ли он пародировать людей, подделывать голоса?

— Не замечала.

— А вы способны подделывать голоса?

— Вот уж чего за мной не водится, так это актерских способностей! — усмехнулась Мадлен. — Я вся в мою мать пошла, от отца ничего не досталось.

— У вашего отца есть женщина?

— Вас это не касается.

— Эта женщина — актриса?

— Я уже вам ответила.

— Она смогла бы подделать голос Сони?

Наконец на лице Мадлен отразилось что-то похожее на удивление.

— Сони? Зачем кому-то подделывать голос Сони?

— Смогла бы?

Молчание. Реми подождал. Ответа не было. Ну что ж, у него есть еще вопросы.

— У вашего отца есть другое жилье? Загородный дом, например?

— Нет.

— А у вас?

— Дом.

— Где?

— На Лазурном берегу. В двадцати километрах от Ла Сьота.

— Другого жилища в Парижском округе нет?

— Нет. У вас все? Время заканчивается.

— Секундочку. Вы виделись с вашим отцом на следующий день?

— В воскресенье? Да.

— В котором часу?

— Около полудня.

— У него есть ключи от вашего дома на юге?

— Нет.

— Вам не показалось, что он ведет себя необычно?

— Нет.

— Он не был встревожен…

— Не был.

— Или слишком нервным, беспокойным…

— Он всегда нервный и беспокойный. Он алкоголик, господин Реми, что, я полагаю, вам известно. И характер у него скверный, что, я полагаю, вы также знаете.

— Ваш отец не раз угрожал рассчитаться с месье Дором…

— Это так. И я полагаю, что у вас есть тому свидетели.

— Мог он, по-вашему, реализовать свою угрозу?

— Глупый вопрос.

— То есть?

— Вы спрашиваете дочь об отце. Конечно, я вам отвечу «нет».

— А других аргументов у вас нет? Чего-нибудь более тонкого, чем родственные связи, — отомстил за «глупый вопрос» Реми.

Мадлен удостоила его несколько более продолжительным взглядом спокойных серых глаз, и краешки ее губ дрогнули в легкой улыбке.

— Вам, как детективу, следовало бы знать, что есть люди-делатели и люди-говорители. Делатели редко говорят, а говорители редко делают. Мой отец относится к последнему типу.

— Допустим. Однако же… Вы ведь были у него в среду? Вы слышали, как мы приходили с Вадимом Арсеном к вашему отцу?

Заколебалась, сомнение на секунду мелькнуло в ее лице. Но только на секунду.

— Была, — ответила Мадлен твердо, глянув Реми в глаза.

— Почему ваш отец не пустил нас в квартиру?

— Это его квартира. Он волен пускать или не пускать кого он хочет.

— Или он что-то в ней скрывал?

— Нет. Ему нечего скрывать в своей квартире. Кроме бардака и пустых бутылок.

— Уходя, я слышал ваш голос за дверью. Вы крикнули «Что ты с ним сделал?» («ничтожество» Реми решил опустить). Вы могли бы мне объяснить эти слова? Они расходятся с вашей теорией о делателях и говорителях.

— Вам послышалось.

— Нет.