Место третьего (СИ)

— А что, моя Жертва испугалась?

— Может быть, это мой Боец испугался?

— Твой Боец в десять лет утопил младшего кузена, — Нисей на мгновенье отводит глаза. — Думаешь, он чего-то боится? Мы сделаем это вместе. Будет очень красиво, обещаю.

Боюсь? Я? Вот ещё!

Я открываю крышку и со второй попытки чиркаю колёсиком. Нисей что-то шепчет еле слышно, смыкает ладони, а когда разводит, между ними появляется оранжевый искрящийся шарик, будто сотканный из мигающих точек. Он дует на шарик, тот рассыпается золотистой пылью, которая, как хвост кометы, тянется к пламени, а подхватив огонь, так же плавно движется к нашей жертве.

Мгновенье — и тело вспыхивает, как сухая ветвь. То ли из-за смеси Хироши, то ли из-за заклинания Нисея огонь переливается сине-зелёным, как северное сияние. Пламя поднимается к потолку, становится очень жарко, я делаю шаг назад. Но это изумительное зрелище настолько завораживает, что я почти забываю, что где-то в центре этого раскалённого потока находится человек.

Мы сделали это… Вместе. Легко и красиво. Да какие там ожившие бабочки! Вот она — настоящая Сила двух объединённых, подлинных Имён. Я — тот, кто источает пламя. Нисей — тот, кто обрушивает его на головы моих врагов. Так и должно было быть. Так и…

Страшный дикий крик вдруг разбивает вдребезги мои мысли о возвышенном. Это мало похоже на голос человека — скорее рёв зверя, которого проворачивают в огромной мясорубке. И исходит он изнутри огненного кокона, которой теперь трясётся и раскачивается из стороны в сторону. Языки пламени беспокойно мечутся по потолку, северное сияние исчезло — остался лишь огонь.

Я оборачиваюсь к Нисею, тот досадливо хмурится.

— Я же сказал, выруби его! — пытаюсь я перекричать Бойца.

— Я не буду туда подходить, у меня руки в бензине, — Нисей мотает головой и отступает назад.

— Что?!

— Он сопротивляется, Сэймей! Он выставил щит… или его подобие. Мой ментальный удар не пройдёт. Делись Силой, если хочешь, чтобы получилось.

— Да он же сгорит, пока…

— Тогда о чём мы говорим?

Отступив ещё на шаг, Нисей присаживается на край парты и равнодушно смотрит на трепыхающегося в огне Бойца. Я тоже возвращаю взгляд к нему, стараясь не обращать внимания на крики, но…

То, что я наблюдаю, больше не кажется мне хоть сколько-нибудь красивым. Я вижу, как горит человек и, на его же несчастье, всё никак не может сгореть. Кожа только начала чернеть, словно он действительно пытается отгородится от огня тонким, но прочным барьером. В итоге он не горит, как должен был, а… просто запекается. Его истошные крики превращаются в слабые хрипы и стоны. В воздухе появляется удушливый запах палёной плоти, меня начинает мутить.

Когда перед глазами принимаются мелькать чёрно-белые точки, я разворачиваюсь и выскакиваю из класса. Пробегаю несколько метров по коридору, утыкаюсь лбом в прохладную каменную стену и стою так, глубоко дыша, пока не слышу позади себя разочарованный голос Нисея:

— Что же ты…

— Это ты виноват! — шиплю я, оглянувшись. — Я же говорил тебе!

— А чего ты ждал? Думал, смерть — это красиво, изящно, готично, кровь, вены, красные розы… Та смерть, в которой сам принимаешь участие, а не просто отдаёшь приказ?

— Ублюдок! Я накажу тебя так, что надолго запомнишь.

— На здоровье, — пожимает он плечами. — Только давай не сейчас и не здесь, ладно? Я уже слышу на улице вой сирен.

Нисей протягивает мне руку. Я с ненавистью сжимаю его пальцы, стараясь поглубже впиться ногтями, а в следующую секунду уже вижу металлическую дверь лесного бункера.

====== Глава 48 ======

— Где же оно, где же?..

Старушка продолжает суетливо рыться в комоде, вытаскивая из недр ящика кучи цветастого барахла. Прислонившись к дверному косяку, наблюдаю за её спиной.

Мы простились у ворот школы два с половиной года назад. За это время она практически не изменилась, только сильно похудела и, кажется, стала ниже ростом. Хотя, скорее всего, это я подрос. Помню, тогда мне целой головы не хватало до Соби, а теперь мы с ним почти сравнялись.

— Ох, я же помню, как клала… А! Нашла!

Чияко радостно распрямляется, держа в руках светло-синий кулёк. Вздохнув, я собираюсь уже в шестой раз поблагодарить за хлопоты и заверить, что мне ничего не нужно, но тут она разматывает этот кулёк, несколько раз встряхивает у меня перед лицом — и вместо слов выходит только от души чихнуть.

— Прости, Сэй-ку… Сэй-сан, — смеётся она, уже стоя у меня за спиной и расправляя лёгкий шёлк на плечах. — Так и знала, что цвет подойдёт.

Чияко отходит на несколько шагов и разглядывает меня с умилением. Я поворачиваюсь к зеркалу, машинально поправляя рукава.

— Пока ты не обзавёлся своей домашней одеждой, можешь носить его. Это кимоно моего покойного мужа. Не волнуйся, — усмехается Чияко, поймав мой взгляд. — Он умер не в нём. И задолго до твоего рождения. Детей, как ты знаешь, у меня нет, а продавать такую красоту…

— Отдали бы Накахире, — бормочу я, разглаживая складки.

— Накахира — он… Он хороший домработник и заботливый юноша, но… — она хитро качает головой. — Он не создан для таких вещей. Ты ведь меня понимаешь?

— Да, сенсей. Спасибо.