Место твое впереди

Нам рассказали и о таком факте. В местном ресторане шла попойка. Одуревшие от спирта эсэсовцы-садисты потребовали развлечений. Им приводили женщин. Тут же их насиловали и убивали. Покинув ресторан, эсэсовцы обливали бензином живых и мертвых людей и поджигали. В одну ночь было убито и сожжено несколько тысяч человек.

Карюковка! В моем сознании она воскрешает зверства немецких фашистов в белорусской Хатыни, чехословацкой Лидице, французском Орадуре, а в более позднее время — преступление американских войск в южновьетнамской деревне Сонгми, злодеяния фашистской хунты в Чили, кровавую расправу сионистской военщины Израиля с палестинцами Сабры и Шатилы.

В наших подразделениях проходили митинги, на которых воины клялись мстить фашистам за чудовищные злодеяния — за выжженную землю, за уничтоженные города и села, за расстрелы невинных советских людей в Карюковке и других населенных пунктах. Наши люди научились ненавидеть врага всеми силами души.

«Смерть фашистам!» — так начинались и заканчивались все беседы, доклады и выступления на фронте. Иначе нельзя было победить. Истинный гуманизм требовал уничтожения злобного врага, его армии. Но и тогда мы подчеркивали, что Красная Армия не ставит своей целью истребить немецкий народ, не отождествляет гитлеровских извергов с подлинными немецкими патриотами и интернационалистами.

Мне кажется, что опыт работы по воспитанию священной ненависти к врагам Советской Родины, приобретенный во время Великой Отечественной войны, сохраняет значение и в наши дни. Молодежь должна знать, что такое фашизм, помнить о его зверином лике в прошлой войне. Это нужно для того, чтобы лучше понимать лик нынешних врагов — империалистов и их пособников.

* * *

Прямо с митингов воины дивизии шли в бой. Наступление продолжалось под лозунгом «Даешь Днепр!». В полдень 20 сентября дивизия стремительной атакой сломила сопротивление врага и овладела населенными пунктами Шкрабы, Галлы, Жуковичи, Шишки, Буда-Товстолесово, очистила от фашистов совхоз «Гигант». В тот же день поздно вечером наши части захватили рубеж в двух километрах юго-восточнее города Щорс. Наши разведчики и партизаны отряда имени Ивана Богуна доложили о том, что этот город гитлеровцы превратили в мощный опорный пункт. На подступах к нему, а также вдоль железнодорожной линии Щорс — Гомель они создали систему инженерных сооружений — окопы, ходы сообщения, пулеметные гнезда, дзоты. У вокзала и на перекрестках улиц также сооружены дзоты.

Подготовку к наступлению дивизия вела ночью. Комдив поставил 107-му полку задачу: обходным маневром с северо-востока через деревню Носовка выйти к городу. 228-й полк должен был ночью сосредоточиться юго-восточнее города в направлении населенных пунктов Малый Шмель, Займище.

Рано утром 21 сентября началось наступление. 9-я рота 228-го полка под командованием старшего лейтенанта Филиппова первой ворвалась в город. Хорошо действовал и 111-й полк. Командир полка майор Шалва Владимирович Челидзе и его заместитель по политической части Григорий Алексеевич Прохоров возглавили в атаке свои подразделения. Сокрушив оборонительные сооружения у железнодорожной станции, 111-й полк ворвался в город. Взвод разведчиков младшего лейтенанта В. К. Овчарова стремительным броском предотвратил уничтожение железнодорожных сооружений, подготовленных фашистами к взрыву.

7-я немецкая пехотная дивизия, оборонявшая город Щорс, не выдержала ударов наших частей и отступила, понеся большие потери. 21 сентября к 7 часам утра город Щорс был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. В его центре и на окраинах мы захватили несколько складов с продовольствием и боеприпасами, много военного имущества.

Два года и девятнадцать дней хозяйничали в Щорсе гитлеровцы. Они ограбили население, расстреляли тысячи людей. Фашистский комендант поселился в доме, где родился и вырос легендарный герой гражданской войны Николай Щорс. Это был музей — главная реликвия города. Все, что напоминало о Щорсе, комендант уничтожил. Одного он не мог понять, что нельзя ни сжечь, ни расстрелять память сердца!

Город боролся, его подполье несло на своем знамени имя героя. И Щорс оживал в каждом борце. Выходили из строя электростанции, летели под откос паровозы, но неуловимы были партизаны. Нам рассказали, что, несмотря на зверские пытки, фашисты не сумели вырвать показания у юной партизанской связной Нины Сагайдак. Она погибла, не выдав врагу военной тайны. В тюрьме на двери камеры смертников было написано: «За правду судят, за брехню пидносять. Хто буде тут, выйде на волю — передавайте. Нина Сагайдак, шестнадцять рокив. 10.V. 1943 г.» Другая надпись на стене гласила: «Шестнадцятилетнюю Нину Сагайдак расстреляли».