Место в мозаике

Слон благодушно шлепнул его хоботом и всем своим видом показал, что ни капельки не сердится и ему очень вольготно здесь, на этом песке.

- Не разговаривай с ними, - сердито приказал Бран, подразумевая Патрика и Сандру. - У меня мерзкое чувство, будто мной воспользовались, окатили помоями и в итоге подвели к весьма сомнительной победе.

- Чем же она сомнительная? - возмутилась Сандра.

- Всем, - угрюмо ответил Бран. - Я не понимаю таких побед. Я солдат Света и не намерен пачкаться о то, что мне глубоко чуждо и противно.

- Оставь их, - посоветовал Хануман, настроенный миролюбиво. - Нам все равно не понять этих махинаций с Мозаиками. Поступок людей недоступен нашему разуму. Мы же сохранили лицо и ни разу не пошли наперекор собственной совести.

Но Бран уныло отмалчивался и мрачно думал о превратностях верного служения любой из сторон. Сандра обратилась к Радужному Мастеру:

- Все закончилось, чем же вы теперь собираетесь заняться?

Старик развел руками:

- Похоже, ничем. Что скажешь, брат? - он повернулся к Черному Мастеру. Тот пояснил:

- Мы строили Мозаики так долго, что вряд ли сможем заниматься чем-то иным. Всему на свете приходит конец, а мы настолько втянулись в наше занятие, что с его окончанием наш конец тоже не за горами.

- И вам не жаль? - устрашилась Сандра.

Черный Мастер неожиданно улыбнулся - совсем чуть-чуть, уголками губ:

- Немножко, - сознался он. - Лично мне жаль тех осколков, что так и не пошли в дело. Я держал их в руках, вертел, рассматривал, раскладывал на песке, но выбирал лишь один. А мое творение могло бы выглядеть иначе, но многому теперь не сбыться никогда.

- Я присоединяюсь, - кивнул Радужный Мастер. - Я полностью согласен с ним. Упущенные возможности - вот чего нам жаль обоим.

Сандра промолчала, не желая судить о жалости к черным фрагментам, не попавшим в зловещие соты. Заговорил Патрик:

- Что же будет дальше? Мы. . . - и вдруг он осекся, замер и вытянул руку, призывая всех смотреть, куда он показал.

Перед собравшимися на пляже предстала величественная картина: обе Мозаики, Цветная и Черная, одновременно снялись с места и медленно поплыли вверх, как закадычные подруги. В полете они неторопливо вращались и не производили ни малейшего шума. Они поднимались без спешки, без рывков, полные спокойного достоинства, и, оказавшись на километровой высоте, начали расходиться. Перед тем, как двинуться каждой в свой путь, они немного побыли рядом неподвижно, будто прощались, а затем их скорость стала нарастать. За каждой в воздухе тянулся легкий эфирный след: звездная пыльца сохраняла память о Мозаике Цвета, а дымный шлейф вскорости стал единственным, что напоминало о ее Черной сопернице.

- Куда они полетели? - спросил Патрик, прикрывая глаза козырьком ладони.

- К Сильнейшему, разумеется, - ответил ему Хануман. - В конечном счете, после всех Царей и Королей, - к нему одному. Он решит их судьбу, как и судьбу миров, чьи слепки - отвергнутые или невостребованные - до сих пор покоятся в океане.

Патрик смешался.

- Ты сказал о Сильнейшем. Но океан. . . я думал, что они - одно и то же, ведь даже Бартамон не смог удержаться. . .

- На то он и Сильнейший, чтоб быть везде, - усмехнулся, отвечая ему, Радужный Мастер. - Ты все сделал верно. Теперь вы с Сандрой можете забирать ваше воинство и отправляться домой. Можно спокойно сказать, что вы, люди, блестяще справились с задачей. И я не советую вам слишком много размышлять над тем, что все это означает и зачем было придумано.

Сандра с Патриком переглянулись.

- Наше войско - это? - Сандра не договорила и жестом показала на преданных Пса, Кота и Слона.

Мастер кивнул.

- Я знала, что на них можно положиться, - сказала Сандра серьезно. - Я знала это еще давным-давно. Но я бы хотела взять с собой Ханумана с Браном они нам так помогли.

- Нет уж, спасибо! - воскликнул Бран, склоняясь в полупоклоне и выставляя ладонь. - Всю свою жизнь, сколько бы ни было написано мне на роду, я буду избегать общения с людьми. Это слишком ненадежное, подозрительное дело. По мне так лучше, когда все более или менее очевидно - ифриты, лестригоны, василиски. . .

Хануман издал смешок и объяснил:

- Он кривит душой. Он понимает намного больше, но люди по природе двойственны, и нам друг с другом не ужиться. Но вот тебе серьга, - и он извлек серьгу из уха, - носи ее, не снимая, и в случае беды я постараюсь оказаться рядом. А сейчас, как это ни печально, я должен осуществить обратное превращение, - он взглянул на Сандрино войско. - Здесь ничего нельзя поделать: равновесие есть равновесие.

- Я и не печалюсь, - вдруг заявил Слон, всех напугав и озадачив. - Мне проходу не будет в Святопавловске, останься я таким. Я предпочитаю теплый чемодан, - и он гордо обвел собрание взглядом. - Ты умеешь говорить? изумился Патрик.

- Ясное дело, умею, - отозвался Слон.

- Так почему же ты молчал?

- А чего было говорить-то, - хрюкнул Слон шкодливым хрюком, и все захохотали - даже Пес с Котом. Но все равно - когда Хануман приготовился к волшебству, Сандра с Патриком отвернулись - слишком грустное было бы зрелище.