Место в раю не гарантируется

Устав терпеть вечные мужнины придирки, пьянки и тотальную негодность к семейной жизни, Света подала на развод. Не сказать, что Шибков был против: к этому времени он уже полностью разочаровался в радостях совместного ведения быта. Алименты он старался оплачивать своевременно (если работал, а было это не всегда). Эдика раз в месяц неудавшийся папаша посещал, иногда они вместе даже гуляли, пару раз ходили в кино и кафе. Такой расклад событий существует у десятков тысяч российских неполных семей, и ничего необычного в этом нет.

С работой, как это было замечено выше, у Шибкова не особо всё ладилось: периодически мужчина уходил в запой и на одном месте не задерживался. Старая, больная матушка, с которой Игорь жил, только охала да причитала, но ничего поделать с этой напастью не могла. Однажды один сослуживец по армии предложил Игорю работу. Водителем инкассаторской машины абы кого не берут, так что бывшему десантнику пришлось взять волю в кулак и бросить пить. Не так, чтобы завязать на все 100, но он даже матери пообещал, что в рабочее время – ни-ни и без перебора в выходные. После тяжёлой трудовой смены Игорь проявлял чудеса самообладания: ужинал, играл в «стрелялки» на компьютере и смотрел свои любимые детективные сериалы на канале НТВ. В выходные помогал матери работать на даче, ему это даже нравилось. Но недавно мама Игоря скоропостижно скончалась, и он остался один.

Больше всего Шибков боялся новогодних каникул и летнего отпуска. Не хватало мужику фантазии проводить эту кучу свободного времени. Ходил пару раз на лыжах – неинтересно, пробовал читать книжку – хуже, чем лыжи, по телеку идёт всякая хрень… На столе снова появлялась вечная мужская утешительница – бутылка сорокоградусной.

– Русланчик, ты что не перезваниваешь? – обиженным тоном сказал Игорь после часового молчания. – Совсем друга своего забыл?

– Ой, Игорь, совсем замотался, – ответил Сафиуллин, снимая очередной бабушке кардиограмму. – Извини. Один вызов за другим. Вначале на ДТП ездили, ну там всё не так страшно, лёгкие травмы. Теперь вот пациентка с подозрением на инсульт… Ты что хотел-то?

– И на фига ты, Сафиуллин, на этот вечный геморрой согласился? Пошёл бы в частную клинику, сидел бы в тепле-покое да деньги хорошие получал…

– А на фига ты, Шибков, в инкассаторскую службу пошёл? Тебе же предлагали на катафалке ездить. Тоже – тепло, покой, деньги.

– Ну ладно, Русланыч, уел ты меня, один-один. Я знаю, что тебе, да как и мне, спокойная работа не нужна. Адреналин играет, и всё такое. А ещё – призвание у нас есть.

Врач скорой помощи был против разводить в этот момент беседы о призвании и, поняв главное: другу скучно, он хочет пообщаться, кратко сказал:

– Игорь, завтра у меня выходной, давай пересечёмся, шары в бильярде погоняем. У тебя долго ещё отпуск?

– Только неделя прошла.

– Ты там смотри, аккуратней, во все тяжкие не пустись!

Шибков возмутился:

– Ты что? Я же матери слово дал. И Эдику тоже. Так, сижу пивком балуюсь, тебя хотел позвать.

– Хорошо, посиди, почки попромывай. Ладно, завтра стукнемся. Бывалого подтянуть?

Было слышно, как Шибков хмыкнул в трубку:

– Подтяни, если сможешь. Ему же сейчас не до нас. У него, видите ли, любофф!

– Игорь, завидуй молча! Человек, может быть, свою судьбу нашёл.

– Знаем мы такую судьбу, – Шибков был преисполнен скепсиса. – Эта курва обведёт Маркова вокруг пальца и свалит от него.

– Хорошо, вот ты завтра это ему и скажешь!

– Ничего я ему, Руслан, говорить не буду. Пусть сам получит граблями по башке. А то живёт, словно в сказку попал. Нам уже пятый десяток скоро пойдёт, старые мы для сладких сказок!

Сафиуллину пора была завершать разговор, и он сделал это весьма споро:

– Хорошо, Игорь, я тебя понял, завтра всё и обсудим. Макса я позову. До встречи!

– Пока, спасатель!

Руслан вытер пот со лба и сказал лежащей на диване пенсионерке:

– Кардиограмма у вас хорошая, давление высоковатое, но не критично. Переволновались, наверно?

– Да, сынок! До пенсии ещё полмесяца, а у меня уже все деньги – тю-тю…

– Эх, бабуля, вам ли быть в печали. Стоит ли из-за этого так переживать? Берегите сердечко-то. Дети есть?

– Есть, только не ходят они ко мне, у них дела всё, дела.

– Давайте я им сейчас позвоню. И возьмите под язык пять таблеточек глицина, сейчас всё будет хорошо.

Бабушка сказала врачу номер дочери, и он немедленно позвонил, понимая, что это главное средство исцеления в этом случае. Да и глицин, конечно.

Максим сидел по привычке дома и работал за компьютером. Работа сисадмином в фирме ему, в принципе, нравилась: непыльная и не надо было совершать забеги в ширину, прогибаться, изгаляться за рабочую копейку. Более того, он был убеждён, что даже смог бы стать хакером, если бы это понадобилось. Ну а зачем одинокому человеку, с двумя неудавшимися браками за спиной, так изгаляться и обманывать государство. На хлеб с маслом Максиму вполне доходов хватало, а икру красную-чёрную он не особо любил, отдавая предпочтение икре заморской, баклажанной.