Место в раю не гарантируется

– Как – своровали?! – Жанна Викторовна испепеляюще посмотрела на отличившуюся «подвигом» троицу.

Ребята стояли, опустив глаза в пол, и даже казалось, что они стали ниже ростом. Сгорать от стыда на виду у всей школы было удовольствием ниже среднего.

– Товарищ Прохоров, мы обязательно во всём разберёмся! – директриса попыталась улыбнуться прорабу. – Это ребята явно что-то напутали. – Она вновь гневно зыркнула в сторону мальчишек. – Виновные обязательно будут наказаны!

– Да мне ваши дела до лампочки! – в сердцах сказал Иван Кузьмич. – Мне дом сдавать надо. Верните срочно батареи, а иначе я буду вынужден обратиться в милицию и партком.

– Ой, Иван Кузьмич, – заискивающе улыбнулась золотыми зубами хозяйка школы. – Зачем партком? Зачем милиция? Батареи ваши на заднем дворе лежат, целые и невредимые. Сегодня вечером ребятки вам всё вернут в лучшем виде. Идёт?

Прораб недоверчиво поднял голову на директрису и в первый раз за время своего визита изобразил нечто похожее на улыбку. Он торопливо попрощался, схватил свою каску и удалился из спортзала таким же дромадерским шагом, как и пришёл.

Тишина повисла в помещении после ухода обворованного строителя. «Взвейтесь кострами» включать уже было неуместно. Было понятно, что безмолвие может нарушить лишь хозяйка этого заведения. Так и случилось. Жанна Викторовна отёрла пот со лба и, явно сдерживая эмоции, негромко произнесла:

– Прошу немедленно сдать почётные грамоты.

Опозоренная троица повиновалась приказу директора. Наверно, это были самые тяжёлые шаги в судьбе этих восьмиклассников. Несостоявшиеся комсомольцы на ватных ногах, сонные, точно сомнамбулы, вернули грамоты и вернулись в строй одноклассников, чуть отстранившись от основной массы. Или же это одноклассники чурались незадачливых похитителей металлолома и пытались дистанцироваться от них.

– Батареи сегодня же вернуть на стройку. Совету дружины приказываю завтра же разобраться в произошедшем. Негативный поступок пионеров Маркова, Сафиуллина и Шибкова следует основательно проработать и вынести соответствующее наказание. Вопрос об их вступлении в комсомол аннулируется. Всё на этом, – директриса, нахмурив напоследок брови, подвела итог скандальной линейке.

Школьники стали потихоньку расходиться. Повод для пересудов на ближайший месяц был найден. Линейка оказалась не такой скучной, какой представлялась заранее.

– А я знал, что ничем хорошим это не закончится, – с интонацией злорадствующего пророка произнёс Аркадий Васильевич.

Баранов спешил домой. Жена обещала сварить на ужин борщ. Очень хотелось есть.

4

– Макс, кончай филонить! – Игорь Шибков вытер капли не то пота, не то дождя со лба. – Всё равно, пока все батареи на стройку не вернём, домой сегодня не пойдём.

– Да знаю я! – печально шмыгнул носом Марков, попытавшийся было улизнуть домой под невинным предлогом «зонтик дома возьму». – Дождик, блин, как назло зарядил.

– А я сразу говорил, что погорим на этом деле, – не без злости сказал рассудительный и спокойный обычно Руслан Сафиуллин, толкая перед собой старую детскую коляску, временно приспособленную под перевозку злосчастных радиаторов отопления.

– Вот Трус – ты и есть трус! – заявил товарищу Шибков. – Мы уже грамоты, считай, получили. Если бы на нас не стуканули, всё прошло бы ништяк.

– Грамоты получили! – распалялся Сафиуллин. – Да в былые времена мы бы срок за эти батареи получили. Скажи спасибо Жанне Викторовне, замяла это дело.

– Ладно, пацаны, кончайте ругаться, – заявил Максим, тайком засунувший карамельку за щеку. – Я знаю, кто на нас донёс.

Игорь и Руслан загадочно поглядели на друга с внезапно раздувшейся щекой и усмехнулись.

– А вот если бы у меня была карамелька, я бы обязательно с друзьями поделился, – сказал Шибков.

Марков, не моргнув глазом, вытащил изо рта обсосанный сладкий овальчик и протянул его в грязной ладошке товарищу:

– На! Держи!

– Нет уж, спасибо, кушай сам!

Игорь отчего-то помрачнел и на полном серьёзе спросил Максима:

– Ну и кто же донёс на нас, а?

Марков выкинул прочь карамельку, почесал кулаком чёрную, слипшуюся от дождя шевелюру и выдал:

– Айдарик это стуканул.

Айдар Галиуллин был старостой их класса, но уважением среди ребят не пользовался по причине своего гадливого характера. Отличник и активист, как это всегда и бывает, был мил учителям, но противен одноклассникам. Списывать не давал, обо всех делах, творящихся в классе, регулярно докладывал классному руководителю или даже выше. При всём этом свою сексотскую позицию скрывать Айдар и не собирался, на каждом шагу твердя, что у него якобы обострённое чувство справедливости. И, вообще, после школы парень собирался пойти по стопам отца – стать милиционером.

– От этой гниды этого вполне можно было ожидать, – кряхтя, сказал Игорь, загружая вместе с Рустемом на коляску последнюю батарею. – Только откуда он узнал, а, Максимка?