Место во тьме (ЛП)

— Ну, да. Чем ты занималась?

Отскакивала от ступенек и пола. Она посмотрела на другую свою руку, на длинный узкий синяк, который, казалось, рос из-под ее часов – этот от удара о перила.

— Я поскользнулась на лестнице.

— Оу, — Дакота пробежалась кончиками пальцев по четырем овалам. — Кто-то схватил тебя?

— Что ты имеешь в виду?

Дакота положила руку на предплечье Карли так, что подушечки ее пальцев нашли четыре отметины, будто те были оставлены ею.

— Мой брат часто ставил мне синяки, как эти, когда делал «крапиву».

Что-то змеей пробежалось по спине Карли. Сон, не реальность… Сон, не реальность… Но теплота ладони Дакоты напомнила ей о другой руке, крепко сжимающую, удерживающую ее внизу. Она выхватила руку, стирая ощущение прочь.

— В чем дело? — спросила Дакота.

— Ни в чем. Я…

Карли опустила рукава, скрывая отметины, словно те были постыдными. Она упала вниз по лестнице, ползла как ребенок. Много от чего могли появиться эти отметины.

— Нам пора идти. Оставь перчатки, можешь отдать их мне позже. Завтра, когда угодно.

Дакота перекинула сумку через плечо.

— Ты в порядке?

— Да, конечно. Пойдем.

* * *

Карли стояла у подножья лестницы, взирая на перила, ведущие в лофт. Перила из нержавеющей стали были изготовлены в виде трубы, образовывая круг, вертикальные перекладины под ними напоминали порожки лестницы. Они располагались на достаточно широком расстоянии, чтобы между ними пролез кулак, но достаточно близко, чтобы ребенок не просунул голову. Прошлой ночью, они остановили ее падение.

Она снова посмотрела на темные овалы на внутренней поверхности ее руки, приложила предплечье к перилам, сравнивая балки и синяки. Она села на ступеньках и передвигала руку, пытаясь найти угол, который бы объяснил их появление. Это должно было случиться на лестнице, она подскакивала как шарик в пинболе.

Может четыре синяка появились больше чем от одного удара. Она сымитировала то, как поскользнулась, подвернула ногу и ударилась о перила так, чтобы ее предплечье врезалось в него несколько раз, но это не ощущалось тем, что происходило прошлой ночью.

Снова изучая отметины, она осмотрелась вокруг, примечая что-либо еще с выпуклостями или выступами, но это была лестница, просто ступеньки и перила.

Она спотыкалась и шаталась вокруг, иногда не было счета синякам. Девушка энергично потерла руку, будто выполнила упражнение и теперь могла ее потереть.

«Сонный паралич», — повторила она. — «Классические симптомы: чувство опасности, тяжесть на ее груди, ощущение удушья».

Она подняла свое предплечье, потрогала пальцами овалы, выравнивая кончики пальцев по отметинам.

— Черт.

Черт, черт.

Затем она снова очутилась на ногах, проверяя замок, цепочку, и прошла через комнату к двойным французским дверям. Они были заперты. Заперты сегодняшним утром. Они были заперты каждый чертов раз. Сонный паралич, Карли. Проснувшаяся и сонная одновременно. Пугающая сама себя до чертиков. Тогда должно быть, она сама с собой это сделала. Верно? Испуганная, паниковавшая, стоящая у окон и сжимающая себя так крепко, что поставила синяки на собственной руке. Должно быть так.

Но все, что она помнила, был вес мужчины на ее теле, его дыхание на лице, руки, прижимающие ее.

Тревожная неуверенность ожила внутри, когда Карли снова встала по одну сторону от французских дверей. Не думая сейчас о синяках, утомленная все новыми и новыми теориями и вероятностями. А также отсутствием сна и затянувшейся усталостью.

Она наблюдала за тем, как зажигались огни в соседнем доме, за движением транспорта и пешеходами, пока они не потекли тонкой струйкой. Через окна было видно, как женщина помешивает еду у плиты, мужчина пьет пиво перед телевизором, подросток закинул ноги на стол, а клавиатуру положил на колени. Карли подумала о снотворном, лежащем на столешнице, она не могла решить, взять ли их в руки, откуда взялись синяки, будет ли безопаснее проспать ночь, чем бодрствовать.

Фигура на улице заставила ее приподнять подбородок, чтобы лучше разглядеть. Ссутуленные в куртке плечи, легкая хромота в походке. Нейт. Она почувствовала укол вины, когда вспомнила его голос по другую сторону двери – и свой, оставь меня, черт возьми, одну.

Он перемещался неуклюже и не только из-за его больного колена. Паб, который мужчина не рекомендовал, был за углом. Вероятно, он посетил несколько. Он ненадолго прижал ладонь ко лбу, слегка покачиваясь. Может он много выпил. Затем он пересек дорогу, и она увидела кровь на его лице.

Распахнув балконные двери, она перегнулась через перила, когда тот поковылял по обочине. Рукой он упирался в асфальт, борясь с тем, чтобы остаться на ногах. Она была четырьмя этажами выше, он бы не услышал ее окрик, так что девушка подождала, чтобы посмотреть, куда сосед пойдет. Когда он исчез у входа на склад, она схватила полотенце и направилась к двери.