Невозможность начала – одно из лучших начал.То, что не имеет названияпритаилось в уголках твоих губ, глубокой тени ресниц, матовой коже,готовое в любую секунду встрепенуться, как плодв матке матери, как дух, пронзивший материю.Для любящих поэзию не стоит вопрос о верлибре.Утвердительный тон этих строк не есть желаниесхватить ускользающее, он – очередной колышекна пути приближения к исходной точке, которой,о нива моя!, не существует.Посему нам остаются обод взгляда, мелкие жесты,бытовой скептицизм, ставка на случайи перечни. Последнее превращает перст в персть,плоть в плот, несомый ленивымтечением кажимости.Трепет. Тишина и терпкость, будтопослеполуденное солнце перекатывается в венах,«и наслажденье писать —лишь тень наслажденья былого».4.
«Начать с “с чего начать?”, чтобы продолжить…»
Начать с «с чего начать?», чтобы продолжить(возможно, предложение не согласовано).Далее одно из трех 1. ветер как ветер 2. куда бы ты ни обернулся 3. деревоВыбрать второе. Ведь куда бы ты ни обернулся, там будет«будь» – дерево, камень, мягкая,смесь эроса и земли, женщина, чьи сгущенные губынапоминают зар2 в сухой ладониза миг перед ленивым броском в знойный полдень.«Сдвиг кажется резким из-за малого производстваи больших застоев» или давай сделаем вид,что этого не было, но муравей пересекает страницу,где его я не вмещается в знак.Безмолвно скользя, сохранить непрерывность. Ветер как ветер.5.
«Месяц дозревания горы. Старик…»
Месяц дозревания горы. Старик,накрытый тенью листвы, – будто глубоководное чудовищевыплеснуто на берег собственным выдохом, —напевает вязнущие в зное слова:полная серьезность.Гора— азерб., неспелый виноград, иодинокая птица, промельк оставив между левым вискоми черствым облаком,мгновенье спустя, в надкрышье соседского домаопознаётся в удода.Безветрие детских рубашекна бельевой веревке, персикв протянутой руке сестры.«Мир» место контаминаций, а мир – «когда-нибудь мыпоймем, что знали друг о друге».Этого достаточно.6.
«Не падает чашка, чтоб на два осколка…»
Ларисе Дабиже