Читаем Метафизика не-мертвых в кино полностью

Поперек входа в измененную сферу тела или сознания, т. е. вводящего в транс порога, который упущен, я могу быть замещен дублем, и такими симптомами начинается мюзикл Винсента Миннелли Американец в Париже – в быстрой сменяемости, с трех инстанций неверной идентичности. Рассказывая нам о себе и том, где он живет, первый рассказчик, американский художник, направляет камеру на определенное здание (“я живу наверху”); когда она останавливается напротив окна, через которое мы видим целующихся мужчину и женщину, он указывает: “Нет, нет, не там: на один пролет выше”. Камера затем возобновляет свой подъем, останавливаясь у нового окна, когда мужчина, лежащий в кровати, только просыпается, смотрит в камеру и говорит: “Voila!” Второй рассказчик, концертный пианист, говорит нам, что он живет в том же здании; снова камера движется вверх по зданию, останавливаясь у окна где стоит какой-то мужчина. Голос рассказчика указывает: “Нет, это не я! Он слишком счастливый.” Камера поднимается на другой этаж и теперь мы видим настоящего второго рассказчика. В случае третьего рассказчика, известной звезды мюзик-холла Анри Борель, который наносит визит своим старым соседям, сцена показана кадром с субъективной точки зрения, так что люди, приветствующие его, приветствуют камеру. Он комментирует: “Каждый узнает меня.” Когда субъективная камера останавливается напротив уличного зеркала, и мы видим молодого человека, входящего в кадр поправить свою шляпу, мы слышим как рассказчик предупреждает нас: “Нет, нет, это не я! Я не столь молод.” Покуда многие другие прочтут эти три инстанции неверной идентификации в психологическом ключе: три человека, с которыми три главных героя на момент спутаны, репрезентируют соответственно то, к чему последние стремятся: первый герой, любовь; второй, подавленный, счастье; и третий, молодость; я рассматриваю их как предзнаменование возможности замещения дублем поперек входного /вводящего в транс/ (entrancing) порога в измененную сферу, в которую танец проецирует танцора – проекция, которая происходит явно в балете ближе к концу этого фильма. В последующей сцене только концертный пианист принимает все роли в концерте: пианист, дирижер, перкуссионист и член аудитории, который шумно аплодирует по окончании представления. Свидетельствуем ли мы дублирование, т. е. являются ли какой-либо или все эти участники дублями пианиста, зависит от того, является ли первый момент распознавания поразительной физической схожести, которая намечает возможность дублирования, аффектированным с детерминированной негацией и ассимилированным в неспособность зрителя различить, выглядят ли пианист и эти другие идентично.

То, Что Не Походит на Меня Выглядит В Точности Как Я / То, Что Выглядит В Точности Как Я Не Напоминает Меня

Если столкновение с дублем происходит когда кто-то теряет или свое отражение в зеркале, или свое имя, так что, безуспешно попытавшись интерпеллировать себя в зеркале, его отражение продолжает быть спиной к нему, нет причины ему видеть дублей только в людях, которых другие находят крайне похожими на него: в фильме Фассбиндера Отчаяние, основанном на одноименном романе Набокова, проницательный главный герой находит дубля, который, согласно другим персонажам и зрителям фильма, не похож на него, сплетающим заговор: использовать его как фальшивое алиби пока совершает преступление.

Чего я страшусь при встрече с дублем, так это и того что другие люди потерпят неудачу при распознании сходства,50 и что моя ответственность будет неопределенно продлена (такое неопределенное продление ответственности – характерная черта бессознательного). В повести Достоевского Двойник странная неудача других людей заметить поразительное сходство между Голядкиным и его двойником когда эти двое вместе объединена с их ошибочным принятием его дубля за него когда они находятся в разных локациях. Такое распознавание усиливает то, что подразумевается под нераспознаванием, ведь если другие продолжают приписывать мне ответственность за предосудительные действия, которые я никогда не совершал, это должно сигнализировать то, что я претерпел метамофоз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кошачья голова
Кошачья голова

Новая книга Татьяны Мастрюковой — призера литературного конкурса «Новая книга», а также победителя I сезона литературной премии в сфере электронных и аудиокниг «Электронная буква» платформы «ЛитРес» в номинации «Крупная проза».Кого мы заклинаем, приговаривая знакомое с детства «Икота, икота, перейди на Федота»? Егор никогда об этом не задумывался, пока в его старшую сестру Алину не вселилась… икота. Как вселилась? А вы спросите у дохлой кошки на помойке — ей об этом кое-что известно. Ну а сестра теперь в любой момент может стать чужой и страшной, заглянуть в твои мысли и наслать тридцать три несчастья. Как же изгнать из Алины жуткую сущность? Егор, Алина и их мама отправляются к знахарке в деревню Никоноровку. Пока Алина избавляется от икотки, Егору и баек понарасскажут, и с местной нечистью познакомят… Только успевай делать ноги. Да поменьше оглядывайся назад, а то ведь догонят!

Татьяна Мастрюкова , Татьяна Олеговна Мастрюкова

Фантастика / Прочее / Мистика / Ужасы и мистика / Подростковая литература
Чемпион
Чемпион

Гонг. Бой. Летящее колено и аля-улю. Нелепая смерть на ринге в шаге от подписания в лучшую бойцовскую лигу мира. Тяжеловес с рекордом «17-0» попадает в тело школьника-толстяка — Сашки Пельмененко по прозвищу Пельмень. Идет 1991 год, лето. Пельменя ставят на бабки и поколачивают, девки не дают и смеются, а дома заливает сливу батя алкаш и ходит сексапильная старшая сестренка. Единственный, кто верит в Пельменя и видит в нем нормального пацана — соседский пацанёнок-инвалид Сёма. Да ботанша-одноклассница — она в Пельменя тайно влюблена. Как тут опустить руки с такой поддержкой? Тяжелые тренировки, спарринги, разборки с пацанами и борьба с вредными привычками. Путь чемпиона начинается заново…

Nooby , Аристарх Риддер , Бердибек Ыдырысович Сокпакбаев , Дмитрий А. Ермаков , Сергей Майоров

Фантастика / Прочее / Научная Фантастика / Попаданцы / Современная проза