Метафизика Петербурга: Французская цивилизация

Не донкишотствуешь собой;

Коня парнасска не седлаешь,

К дух'aм в собранье не въезжаешь,

Не ходишь с трона на Восток…».

В другом своем знаменитом произведении – оде «На счастие», написанной на масленицу 1789 года, наполненной до краев описанием разнообразных дурачеств, которым от Адама до наших дней предается людской род, поэт с неудовольствием писал:

«В те дни, как всюду ерихонцы

Не сеют, но лишь жнут червонцы,

Их денег куры не клюют;

Как вкус и нравы распестрились,

Весь мир стал полосатый шут;

Мартышки в воздухе явились…».

Строки, заключающие первую из приведенных нами цитат, указывают на увлечение масонством, ложи которого по традиции именовались Востоками. Что же касается второй цитаты, то под упомянутыми в ней мартышками следует понимать не пугливых обитателей тропических джунглей, но мистиков-духовидцев, получивших в России известность под именем мартинистов.

Императрица, действительно, была нерасположена к мистицизму любого сорта и неустанно боролась с ним – сначала пером, а после и административными утеснениями (обидное имя «мартышек» Державин, по всей видимости, и позаимствовал из одного из принадлежавших ее перу антимасонских произведений). Что же касалось дворянского общества, то оно увлекалось мистическими учениями, не исключая и тех, что пришли к нам из Франции, наподобие только что упомянутого мартинизма, едва ли не повально.

Сложившийся в результате масонский текст отечественной культуры «петербургского периода» представляет собой явление, без учета которого наш очерк его духовной жизни остался бы неполным. Как видим, даже для глаза поэта, решительно нерасположенного к мистицизму, сей текст представлял собой деталь общекультурного фона, которая была необходима для полноты картины – хотя лично ему симпатии не внушала. Что же тут говорить о его современниках, одаренных более живым воображением и мистическим чувством! К краткой характеристике этого колоритного феномена екатерининской эпохи мы сейчас и перейдем.

«Екосские градусы»

«Что же значит такое масон по-французски?

Не иное что другое, вольный каменьщик по-русски.

Каменьщиком зваться Вам, масоны, прилично.

Вы беззакония храм мазали отлично»218.

Размер приведенных непритязательных виршей сбивается на силлабику – к тому же, как видно по второй строке, не вполне упорядоченную. Писать такие стихи после трудов Тредиаковского и Ломоносова было уже почти неприлично.

Что же касается содержания, то в начале екатерининского царствования, когда стихи были, по всей вероятности, писаны, то оно решительно расходилось с основным направлением общественных интересов. Масонство у нас тогда только еще разворачивалось и начинало вовлекать в свою деятельность множество мыслящих и чувствующих дворян.

Следуя достаточно распространенной и в целом вполне корректной классификации, история распространения масонства на пространствах Российской империи прошла в XVIII веке два главных этапа – рационалистический и мистический, ограниченные во времени соответственно 50-70-ыми и 70-80-ми годами. Сами масоны с таким разделением, по всей видимости, согласились бы, сделав лишь ту оговорку, что применительно к их работам правильнее было бы различать не рационализм и мистику, но преимущественный интерес к «иоанновским степеням» – либо к «андреевским степеням» и учению розенкрейцеров.

Напомним, что «иоанновские степени» в историческом плане предшествовали всем остальным, представляя собой нечто вроде фундамента масонского храма – так, как он был заложен первыми английскими мастерами в самом начале XVIII столетия. Простая, но импозантная обрядность, символика, апеллировавшая к архетипическим слоям психики посвящаемого, постоянный упор на самосовершенствование и благотворительность пронизывали насквозь атмосферу иоанновских лож, в убранстве которых доминировали золотой и лазоревый цвета.

Несколько позже – а именно, к середине века – масонство обогатилось «андреевскими степенями». Здесь настроение было уже совершенно другим. Адепт получал посвящение в ряды рыцарского ордена, хранившего свои тайны и таинства со времен рыцарей-крестоносцев. Как следствие, в числе символических изображений были не только ключ и корона (означавшие, соответственно, владение секретами натуры и высшего просветления), но и секира с мечом (напоминавшие о долге неустанной борьбы против внутренних и внешних врагов).

В убранстве ложи, равно как и церемониальных одеяниях братьев доминировали оттенки красного цвета, в процессе же направленных медитаций немалое место занимало разжигание в себе чувства праведной мести к тиранам, пославшим в свое время на костер магистра ордена тамплиеров и вынудившим уцелевших рыцарей уйти на долгие столетия в подполье.