Сидоров уснул под сенью ив,Дева тут же бойко прилегла,У Оки с ним водочки испив,Сплотила неожиданно тела…Сидоров подумал, что во снеОн видит свет ее очейИ как рыба в нежной глубине,Ощущает счастье только в ней…Сон проходит, Сидоров молчит,Кругом ночь, и дева голая на нем,Притомилась от любви, и сладко спит,Так, выходит, это и не сон…Только раз вздохнул, она проснуласьИ ручкой гладит его стыд, —Стыд, обезумев, рвется в ее юностьИ разливается в ней страстью, паразит…Что делать, если чудное желаньеНас завлекает в тьму прелестных лон, —Подумал Сидоров, – какое оправданьеИскать, когда любовь со всех сторон…Рождает стон и крик проникновенья,За девой Сидоров пронзает небосклонИ блаженной точкой вечного кипеньяЛожится с ней опять в волшебный сон…
Мир происходит от безумной вспышки
Мир происходит от одной безумной вспышки, —Цикенбаум деве прошептал,Пробираясь в ее сладкое затишье,Он ощутил божественный астрал…И вдруг задумал объяснить ей Образ Бога,Как в пустоте Вселенной он совсем одинПытается согреть себя немногоТворением загадочных картин…Он созерцает время как движенье,В то время как мы прячемся в себе,Любовью ослепляя постиженье,Противореча Богу в яростной борьбе…– Но как он допустил, – спросила дева, —Саму возможность нам себя изничтожатьИ по лучам перетекать в другое небо,Едва почуяв сердцем благодать?!…Цикенбаум только грустно улыбнулсяИ в деву снова сладостно проник,Слова исчезли – в яркой вспышке чувства —Мысль не мог произнести язык…Так Цикенбаум доказал блаженной деве,Что вместо истины дано нам естество,Даже в цветах на самом пышном древеМир постигает сам себя через него…А как же быть с материей, что длится, —Спросила дева, заходящая в Оку…– О, как же говорлива ты, блудница,Сейчас я вновь тебя пространством облеку…И ты узнаешь, что испытывает птица,Я в небеса тебе взобраться помогу…Они в волнах Оки нашли единство,Их цель была заранее ясна,Пережить пожары и бесчинства,Пока их трепет берегла весна…