Метафорическая художественная картина мира А. и Б. Стругацких (на материале романа «Трудно быть богом»)

Для Араты Красивого Бог — это прежде всего сила, Бог Всемогущий, поскольку по своей природе Арата — профессиональный бунтовщик, мятежник. Каждый разговор с Руматой он сводил к одному: бог, раз уж ты существуешь, дай мне свою силу, ибо это лучшее, что ты можешь дать. Когда-то он думал, что одной свободы достаточно, чтобы уподобить РАБА БОГУ. Теперь он в Арканаре, чтобы они (арканарский люд) били тех кого надо, а не друг друга и всех подряд. Арата просит молнии, чтобы выжечь РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ, сидящих за крепостными стенами: здесь видно противопоставление Бога как идеала и РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ как знака фальшивости принятых в обществе стереотипов. По представлению Араты, боги живут за небесной твердью и раз уж они пришли в его мир, они не должны быть безучастными. Уходите отсюда, дон Румата, вернитесь к себе на небо и никогда больше не приходите. Либо дайте нам ваши молнии, или хотя бы вашу железную птицу, или хотя бы просто обнажите ваши мечи и встаньте во главе нас.

Для Будаха определяющим признаком Бога является признак «творец»: Взгляните, например, как устроено наше ОБЩЕСТВО. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система! Чему еще меняться в этом отточенном КРИСТАЛЛЕ, вышедшем из рук НЕБЕСНОГО ЮВЕЛИРА, актуализируется признак «бог — создатель человека и человеческого общества», «совершенство созданного богом». В разговоре с Руматой Будах, перебирая различные сценарии участия бога в земных делах — дать вволю хлеба и одежды, кров каждому, сняв тем самым различия между людьми, далее наказать жестоких, обижающих беззащитных, сделать так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга, наконец, дать людям все постепенно — и с помощью Руматы понимая ущербность каждого пути и не найдя выхода, говорит: Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше (выделено нами — В. Р.), оставь нас и дай нам идти своей дорогой. Идея невмешательства для Будаха — вынужденная, поскольку он не может предложить конкретного пути исправления человечества.

В лице Араты и Будаха можно видеть две противоположные позиции относительно вмешательства и невмешательства в «мирскую» жизнь. В тексте идет полемика между разными позициями. Главный герой также не удовлетворяется ролью наблюдателя и в приведенном ниже контексте ясно слышен сарказм, ведь у Руматы вечности нет: Останемся ГУМАННЫМИ, всех ПРОСТИМ и будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. Пусть они режут и ОСКВЕРНЯЮТ, мы будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. БОГАМ спешить некуда, у них впереди ВЕЧНОСТЬ. Осмысление образа бога (роли бога) и для арканарцев, и для землян связано с решением ключевой проблемы: какова должна быть степень вмешательства-невмешательства землян-богов в жизнь Арканара. Это главная проблема, над которой бьется герой и которая предлагается читателю.

Кира, как и другие персонажи, проецирует образ Бога на Румату. Ты словно архангел, — говорит она ему. Она думает: «Я не знаю, может быть ты дьявол, или сын бога, или человек из сказочных заморских стран, но если ты не вернешься, я умру», актуализируются смыслы «высшее существо», «непохожий на других». После прочтения романа о любви принца и варварки Кира говорит: Она была совсем дикая и думала, что он БОГ, имея в виду и себя с Руматой и тем самым как бы распределяя роли между ними. В глазах Киры Румата выделяется своей явной непохожестью на других, он не такой, как все: сильный, добрый, гуманный.