Метагалактика 1993 № 4

Мне стало скучно. Я огляделся по сторонам, заметил поблизости огромный стол, на котором стояли разнообразные закуски и напитки и шепотом попросил Казика показать мне как все это нужно есть, потому что ни одно из блюд, как ни странно, не напоминало мне землянские. Мальчик, видимо единственный в этом зале, чувствуя всю необычность моего появления в этом мире, очень серьезно взял меня за руку и подвел к столу и начал объяснять.

И так как люди стояли к нам спиной, я совершенно спокойно и вдумчиво начал поглощать удивительные кушанья, то и дело восхищенно качая головой и закатывая глаза в потолок. В моей душе звучали какие-то песни и ритмы, я взмахивал и в восторге притоптывал ногами, как вдруг, подняв глаза, я увидел впереди Орнеллу. Она со смешанным выражение удивления и отвращения смотрела на меня, впрочем она тут же отвернулась.

Я отошел от стола…

Мой приятель был около жены. Он торжественно-медленно снял с ее плеч халат — центавры восхищенно воскликнули: «О-у!» — и еще плотнее сжали круг перед Герой. Я успел заметить на бледном напряженном лице Геры тень недоумения, когда она мельком глянула не мужа — но тут же она шагнула к ящикам с красками, что находились метрах в десяти от белого экрана и расслаблено с закушенной губой опустила в них руки, а потом, с мучительным криком швырнула двумя руками комки краски на белоснежный экран. В зале раздался дикий стон сотни людей.

— О-у, о-у, Гера!

Из-за экрана выскочил маленький сухонький старичок с вытаращенными глазками и прелестным хохолком на затылке, с лопаточкой на длинной ручке — он аккуратно пришлепнул краску к экрану и, крикнув: «О-у!» молниеносно скрылся за белым полотном, на которое уже летели очередные комки краски.

У Геры сверкали глаза, ее тело часто дергалось в конвульсиях, а с губ слетали какие-то непонятные слова и просто восклицания.

Старичок вихрем вылетал из-за экрана, успевал сделать лопаточкой шлеп-шлеп по комку краски и с криком исчезал, тогда как Гера все быстрей и быстрей метала краску, и мне вдруг показалось, что она хочет поразить ею старичка и очень сердится на его ловкость и неуловимость.

Все восхищенно следили за этим странным соревнованием и словно что-то ждали. И вдруг старичок не успел укрыться за экраном — комок краски попал ему в затылок, он пискнул: «О-у», а зал дрогнул от бурных аплодисментов и пронзительных криков.

— О-у, Гера!

Гера в изнеможении упала в кресло и подняла вверх руки. И в этот момент в круг ворвался маленький Казик, лихорадочно сверкая голубыми глазами.

— Я тоже! — крикнул он и указал пальчиком на второй белый экран.

Его мама устало кивнула головой и посмотрела на старичка, который в это время торопливо чистил голову платком.

— Циркон, если ты не устал — будь ему ассистентом.

Циркон лучезарно улыбнулся и подхватил с пола длинную лопаточку.

— С удовольствием.

И он занял место за экраном, а Казик стремительно кинулся к столу, где лежали краски и, закусив пухлую губку, яростно вырвал из ящика комки и один за другим швырнул их в сторону полотна, но броски были не точными и краска улетела в высокий потолок, а Циркон, выглянув из-за экрана и осмотрев его, недоуменно пожал плечами.

Мужчины и женщины сдержанно улыбнулись.

У Казика из глаз на лицо брызнули слезы — он с криком метнулся к ящикам и, обливаясь слезами, кинул еще несколько раз, пока за окном не раздался удивленный вскрик

— Перестаньте кидаться краской!

Казик поискал глазами отца и с громким плачем кинулся к нему, отчаянно прижался и опасно дрыгнул ножкой.

Гасан растерянно гладил малыша и кажется плакал.

Гера поднялась из кресла и с грустной улыбкой предложила всем перейти в другой зал.

Передо мной остановился молодой мужчина с книгой в руках, с очень неприятным холодным лицом. Его ледяные глаза поразили меня настолько сильно, что я вздрогнул. Тонкие губы незнакомца раздвинулись в презрительной улыбке.

— Вы не понравились мне, Евгений.

В его голосе звучала угроза. Я изумленно осмотрел центавра и, чувствуя как мои щеки заливает румянец и досадуя на себя за то, что я краснею перед какой-то льдышкой, я тонким голосом крикнул:

— Будьте любезны, не мозольте мне глаза!

В лице незнакомца ничто не изменилось, только его крупные костистые пальцы еще плотнее сжали толстую книгу.

— Уверяю вас, Евгений, что однажды я преподам для вас урок вежливости и это произойдет очень скоро и будет очень больно для вас.

Тут ко мне подошел Казик, а незнакомец с гримасой холодного презрения, смеясь, еще раз пронзил меня ледяными глазами и покинул зал.

Этот человек испортил мне настроение — я был расстроен, наклонился над мальчиком и спросил:

— А где твой папа?

Малыш вздохнул и указал пальчиком на выход.

— Он с мамой.

Я взял его руку и оглянулся по сторонам в поисках Орнеллы. Она стояла у чистого экрана и разговаривала с Цирконом, который протестующе махал перед собой руками. Мы с Казиком подошли к ним ближе.

— Нет-нет, я не пущу вас на Циплятус, — говорил возмущенно Циркон и горделиво, с чувством собственного достоинства поглядывал вокруг себя. — Вы заставили меня, Орнелла согласиться, а теперь я передумал.