Метагалактика 1993 № 4

За спиной с легким шорохом начал опускаться каменный блок — в коридоре быстро темнело, а когда последний луч света растаял в темноте, решетка пришла в движение и медленно скользнула вверх. Я осторожно шагнул вперед, внимательно слушая тишину. Мои нервы были напряжены, я ожидал неизвестно чего, не зная даже приблизительно как выглядит музей Циплятус и не зная толком — что я должен делать в музее.

Да, теперь я понял почему Орнелла выбрала меня из миллиардов жителей планеты Земля, я более чем кто-либо подходил на роль нелюбопытного и бездумного робота. От этих мыслей мне стало горько.

Вскоре я увидел впереди полоску света, она быстро увеличивалась, отражалась на гладких стенах коридора, слепила глаза.

Когда второй блок замер где-то над головой — я выскочил из коридора и едва не сбил с ног циплятусианца, который неторопливо проходил мимо. Он вежливо улыбнулся и с поклоном сказал:

— Извините меня пожалуйста — я такой неуклюжий.

Я в изумлении оглянулся по сторонам — во дворе замка было много людей. Они входили и выходили в высокие здания, бродили по улицам, сидели в уютных беседках и за столиками небольших открытых кафе, пили водус из бутылочек и очень нежно говорили друг с другом.

Я спросил у циплятусианца, которого толкнул, дорогу в музей и он с удовольствием показал на вход ближайшего ко мне задания, куда я в числе большой группы циплятусианцев немедленно вошел и, гуляя по залам, долго не мог понять на что смотрят люди и где же экспонаты музея. Стены и высокие потолки были голые, без единого пятнышка. Я даже потрогал стену руками, но и на ощупь ничего не обнаружил и обескураженно пожал плечами.

А между тем рядом проходили циплятусианцы, смотрели по сторонам и проявляли бурный восторг: левой пяткой ноги они сильно ударяли в пол и хлопали правой рукой по затылку, а иногда очень вежливо и интеллигентно смеялись. Я с удовольствием смотрел на этот народ и все более восхищался им.

Когда же я пристроился за одним пожилым циплятусианцем и начал смотреть туда, куда смотрел старик, то вскоре понял, что вокруг меня в залах музея живые экспонаты — они внезапно появлялись ниоткуда в маленьких площадках огороженных белой веревкой и разыгрывали сцены прошлой или настоящей жизни. Я подумал было, что это актеры, но заметил на ограждениях небольшие таблички с надписями «Извините, но трогать экспонаты руками нежелательно.»

Здесь я увидел ту прелестную сценку, которую смотрел на спине птицы Гоа по телеприемнику Микуса, и как в прошлый раз она окончилась в ту секунду, когда белая рубашка Джульетус на краткий миг задержалась на ее бедрах.

Я был восхищен необычным искусством древнего народа и дал себе слово, что со временем внимательно осмотрю все музеи Циплятус, а пока, узнав у старика, где находится зал со слупливателем, я уже готов был пройти в соседний зал, но тут меня кто-то грубо толкнул. Я обернулся.

Мимо прошел бородатый циплятусианец — видимо из дальней провинции, потому что у столичных, насколько я знал, бороды не росли. У странного незнакомца на плечах крест-накрест висели три пары патронташей с бутылками водус, а на поясе — два мешка с орехами — вроде наших грецких. Мужик то и дело прикладывался к бутылке и щелкал орехами, внимательно осматривая экспонаты.

Старик вновь предложил мне пройти во второй зал, где находился аппарат Коло, и мы ушли.

И вот перед нами небольшая, огороженная веревкой площадка в виде пьедестала, над которым в полуметре замер белый прозрачный шар размером не более теннисного мяча. По нему волнами то медленно, то быстро пробегали тени — цветовая гамма медленно изменялась от жемчужного цвета до черного, после чего аппарат растворялся в воздухе.

Я подошел ближе.

Вокруг стояли восхищенные циплятусианцы и с улыбками наблюдали странный аппарат.

В тот момент, когда он вновь стал невидим — на пьедестал прыгнул из ниоткуда черный кот с белым пятном на груди. Он поднял хвост и, брезгливо подергивая лапками, неторопливо обошел площадку, и как мне показалось, внимательно посмотрел на меня.

А между тем циплятусианцы, потрясенные видом кота — начали ходить вокруг пьедестала, ударяя себя правой рукой по затылку, а левой пяткой — в пол.

Однако вскоре кот исчез, а над пьедесталом вновь заблистал перламутровый шар.

Я, не зная что делать, отступил назад и заметил кряжистого мужика, который по-прежнему беспечно щелкал орехи и разбрасывал скорлупу по сторонам. Вдруг он замер с разинутым ртом, потом дико вскрикнул и закрутился на месте, сбивая с ног хрупких циплятусианцев. К нему подскочили два месмерических полицейских и пассами остановили безумство, хотя бородач еще продолжал весьма опасно дрыгать ногами.

Один из полицейских вежливо и опять же пассами — открыл у мужика рот и начал делать движения рукой как если бы что-то кидал туда, после чего крепко сомкнул челюсти циплятусианцу и удалился.

Мужик ошарашенно пощелкал зубами, ковырнул пальцем во рту и, покачивая головой, вынул из мешка орех, но тут же бросил назад.

— Поопасаюсь я до дома, а то нечай без жувонков останусь.