Метагалактика 1993 № 4

Тут я заметил старика среди экспонатов, которого сбил бородач и хотел поднять его, но старик безжизненно повис на моих руках. Я торопливо поискал пульс на его руке, а потом прижался ухом к груди циплятусианца — сердце молчало.

Я крикнул полицейских.

Они мгновенно появились рядом, уложили моего товарища на пол и сильными пассами начали обрабатывать тело.

По-моему это было кощунство: махать руками над человеком, который давно умер. Я все-таки медик и хорошо понимаю когда наступает клиническая смерть.

Мне было жалко старика — я ужасно расстроился — выходит: циплятусианцы не вечные. Однако в этот момент старик открыл глаза, посмотрел в мою сторону и с обаятельной улыбкой, свойственной только циплятусианцам, соединив на руке указательный и большой пальцы — тряхнул ею в воздухе.

— Евгений, нет проблем!

Я так и подпрыгнул, смахнул с лица слезы, но, вспомнив о слупливателе, стремительно обернулся назад и глянул в сторону пьедестала. Над ним ничего не было.

Я подождал несколько секунд, но аппарат не появлялся — он был похищен, а я должен был узнать кто похититель!

Я помчался по залам к подъемникам. Навстречу бежали растерянные полицейские, где-то выла сирена. Я лихорадочно пытался понять: сколько времени прошло с того момента, когда я отвернулся от слупливателя и увидел старика среди экспонатов, и смогу ли я догнать бородача хотя бы во дворе. Я не сомневался в том, что аппарат Коло похитил он.

Я выскочил во двор и быстро окинул его взглядом, но во дворе не было ни одного человека. Я хлопнул себя по голове: Господи — да бородач остался в музее, ведь он не спешил. Я метнулся назад, но едва переступил высокий порог, как чья-то сильная рука рванула меня за плечо в сторону и я услышал знакомый неприятный голос:

— Двадцать первый, где твой нож?

Передо мной стоял Гордон.

Глава четырнадцатая

Он был одет в черный комбинезон.

Точно такой же был и на мне, но у Гордона на плечах и груди ярко блистали первые номера. Однако более всего я поразился тому, что в данную минуту я находился не в зале музея, а в каком-то длинном и круглом коридоре, причем, за моей спиной, когда я в полном изумлении обернулся назад, желая немедленно уйти прочь от этого человека — была стена!

Гордон презрительно поморщился и мизинцем правой руки приподнял мою голову за подбородок.

— Ну, где твой нож?

— Я не знаю.

Гордон брезгливо тряхнул правой рукой и тщательно обтер ее платком.

— Ты странный парень — я никогда не видел тебя здесь раньше. Ты похож на слюнтяя, хотя и носишь двадцать первый номер.

Он щелкнул пальцами и в тот же миг из-за поворота коридора выскочила группа крепких парней в черных комбинезонах — примерно в двадцать, двадцать пять человек. Стройной колонной они замерли около нас. На их груди я видел четырехзначные номера.

Гордон кивнул в их сторону головой и, почти не разжимая тонких губ, с презрением сказал мне:

— Отведи их в долину — к нам идет корабль — после операции зайдешь ко мне. Выполняй.

За эти короткие секунды я понял, что нахожусь в другом мире. Орнелла и Циркон знали, что я попаду в этот мир, впрочем, это всего лишь мое предположение. Но черт побери! — как я вернусь назад.

Но пожалуй главное заключалось в том, что я не знал, где выход из замка и в какой стороне долина, однако понимая, что пауза может погубить меня, я закинул голову назад и крикнул:

— Внимание — в долину — бегом!

Я отвернулся от пронизывающего холодного взгляда Гордона и пристроился сбоку моего маленького отряда, который стремительно рванулся вперед.

Неизвестность меня не пугала — я был уверен в себе, да и кто не уверен в свои девятнадцать лет, когда представление о смерти кажется пустой и глупой шуткой.

Я не думал как я попал в новый мир.

Когда передо мной в Египте появился Гасан и мы с ним на сумасшедшей скорости умчались от безумного феллаха с его допотопным ружьем — у меня уже не было времени толком подумать над тем, что происходит вокруг. Я словно пятилетний малыш изумленно смотрел на мир и с трудом поглощал ту информацию, что огромным потоком обрушилась на мое сознание за эти две недели.

Сводчатый круглый коридор казался бесконечным. Его заполнял мертвый яркий свет, который излучали стены, потолок и ребристый пол. Нам попадались навстречу группы людей — меньше или больше чем наша, у всех у них на груди были четырехзначные номера. И, как правило, такие группы сопровождали центавры с двузначными номерами. Но за те долгие минуты пока мы бежали по коридору, я ни разу не встретил отдельно идущего человека. И обратил внимание на любопытную деталь: ножи имели только те центавры, у кого были двузначные номера, а насколько я помнил историю Звездных войн — центавры и те и другие никогда не расставались со своим личным оружием. Значит — все эти группы — роботы, и скорей всего те роботы, которые были посланы на Циплятус до начала войны, потому что во время войны обе враждующие стороны уничтожили своих послушных и безропотных помощников, боясь их предательства, и никогда впоследствии не создавали их вновь.