Metahuman. Метачеловек. Как открыть в себе источник бесконечных возможностей

На эту тему можно сказать еще очень многое. Но уже сейчас, посмотрев в зеркало, вы будете понимать, что ваше тело кажется вам материальным и четко очерченным только потому, что вы сами воспринимаете его таким. Я не ставлю цель запутать вас. Я лишь хочу освободить вас от ограничений в восприятии. Быть человеком значит быть свободным. Следовательно, ограничивая себя, мы становимся менее человечными. В этом и состоит истина метареальности. Мы можем приближаться к ней до тех пор, пока она не станет привычной для максимально возможного количества людей, включая нас с вами.

Глава 2 «Я» – создатель иллюзии

Когда вы смотрите в зеркало и узнаете себя в отражении, это происходит само собой и, кажется, не нуждается в объяснении. Однако этот акт самоосознания очень важен. Тот, кого вы привыкли видеть в зеркале, только и делает, что ужесточает ненужные ограничения. Когда Уильям Блейк писал о «законом созданных цепях», правильнее было бы сказать, что эти цепи созданы вашим эго.

Попробуйте вспомнить, когда вы впервые осознали свое отражение в зеркале как себя, – вряд ли получится. Первое представление о том, что для него «я», возникает у человека в период раннего развития. Тем не менее младенцев зеркала вообще не интересуют. Ребенок начинает узнавать себя в отражении уже после того, как научится ходить и говорить, где-то в полтора года, – зато уж тогда зеркало превращается в занятную игрушку. Те немногие животные, которые могут узнавать себя в отражении, тоже приходят от него в восторг.

Мы должны понять по крайней мере то, что мы все живем в разных реальностях. У каждого свое видение мира. Сто человек, наблюдающие один и тот же закат на Гавайях, увидят сто разных закатов. Человек, страдающий депрессией, не увидит великолепия ни в этом закате, ни в любом другом. «Я» всегда стоит в центре картины мира, поэтому именно «я» – основа симуляции, которую мы принимаем за реальность. До тех пор пока мы не узнаем себя за пределами нашего эго, иллюзия не ослабит свою хватку.

В слово «иллюзия» мы вкладываем очень много. Человека, для которого имеет значение только он сам, общество клеймит как солипсиста или, попросту, нарцисса. Другое дело – иллюзия, что любовь побеждает все: в нее все верят, когда влюблены, и расставаться с ней всегда очень больно. «Я» – это и есть смесь радости и боли. С одной стороны, осознание своего «я» приводит детей в восторг. С другой, оно же вызывает и «кризис двух лет» – время воинствующего эгоизма, когда ребенок отчаянно требует внимания: «Ну же, смотрите! Это Я!»

Для родителей этот период бывает мучителен: отстаивая свое эго, ребенок часто становится невыносимым. К тому же его желание неосуществимо. В обществе невозможно выжить, требуя, чтобы окружающие всегда, или хотя бы почти всегда, смотрели только на вас. Взрослая жизнь – не что иное как компромисс между исполнением своих желаний и соответствием социальным нормам, между всепоглощающим эго – центром мира – и эго подавленным, которое является лишь шестеренкой в огромном механизме общества. Поддерживать этот баланс непросто. Многие, пытаясь его найти, в какой-то момент начинают чувствовать, будто их жизнь не имеет никакого значения. Другие – их значительно меньше – получают возможность агрессивно утверждать свое эго за счет других.

Психотерапевты на протяжении всей карьеры пытаются выяснить, как исцелить чужое поврежденное «я», но, чтобы стать метачеловеком, придется задать себе более радикальный вопрос: «А откуда вообще взялось это „я“?» Оно привносит в нашу жизнь неожиданные удовольствия и боль, изолирует нас от мира, ограничивает нас в чувствах, мыслях, словах и поступках. Как часто мы думаем: «Я не буду делать Х, потому что я не такой»? Вместо Х в это уравнение можно подставить что угодно, от «подшутить над кем-то» до «хвастаться своим богатством» или «сбежать с бродячим цирком». В ограничениях, навязанных нам эго, нет никакого смысла. Они основаны на принципах, которые мы позаимствовали у прошлого.

Когда мы понимаем, что наше «я» – это ментальный конструкт, притом довольно неустойчивый, мы можем начать его менять. Вы можете вообще от него избавиться, если посчитаете, что в нем нет смысла. «Я» существует лишь для того, чтобы внушить вам, что вы часть виртуальной реальности, из которой никак не выбраться. Ведь человек, изображенный на портрете, не может с него сойти. Мы увязли в иллюзии, потому что цепляемся за это «я» – со всеми вытекающими последствиями.