Metal.Monochrome (СИ)

Так он собственно и оказался здесь. Отец и близко не знал об авантюре сына, он походу и вовсе не хотел рассказывать кому-то из семьи о своих делах с этим человеком и теперь Зен понимал почему. Он также понял кем были те люди — гонцы, чьей главной целью было приблизить дело к завершению, которым было получение денег от отца. Юноша не знал причины, по которой его семья обязана платить этому ублюдку, но зная его связи мог предположить, что может произойти не сделай они этого. Его распирала злость и презрение, ненависть и собственное бессилие. Он чувствовал, что может сорваться в любой момент, поэтому решил поскорее ретироваться от греха подальше.

«Вот же козёл! — парень развернулся и стал обратно пробираться сквозь кусты, сейчас его уже не завораживала красота зелёных насаждений, даже больше — он был бы рад вырвать хотя бы один из этих кустов с корнем, лишь бы досадить этому мерзкому человеку. — Я это просто так не оставлю. Но сначала поговорю с отцом.»

Прошмыгнув сквозь заросли, парень наконец оказался на открытой местности, в том же дворе, где с одной стороны была закрытая дверь в дом, а с другой всё так же приоткрытые ворота. Разочаровано и недовольно плюнув, будто пытаясь хоть как-то досадить этому мерзавцу, парень поплёлся к металлическим воротам. Но не успел он даже толкнуть их, как вдруг его слух уловил приближающееся шаги, которые были довольно тихими и громкими одновременно, по-видимому шёл не один человек, а двое, как минимум. Но кроме того, что шаги были слышны, Зен понял ещё одну вещь — они направляются сюда, причём довольно быстро. Но также было одно-единственное, что не позволило парню буквально окунуться с головой в панику. Слава Зевсу, кем бы не были те люди и зачем бы они сюда не направлялись, они были по ту сторону ворот, а значит не видели его.

Заставив мозг работать в усиленном темпе, парень быстро среагировал и резким, практически неуловимым, движением вновь спрятался в кусты. Если ещё пару минут назад его разоблачение не казалось чем-то больно страшным, то сейчас, после того, как он услышал явно то, что для его ушей никак не предназначалось, показываться было крайне опасно. Зен продумывал все возможные варианты развития событий, если всё-таки его увидят, но приходил к одному выводу — ничем хорошим это не закончится. Ему очень повезёт, если в ворота зайдет какой-то богач — уж таких людей Ксенакис-младший умел отличать с одного взгляда. В конце концов, эти люди имели всё, кроме совести, естественно, отсутствие которой в избытке компенсировалось иногда параноидальным страхом. Страхом за свою шкуру. Оттолкнуть подобного вида «изнеженную» персону и дать дёру в таком случае не составило бы ни малейшего труда. Зен был уверен, что от такого эти богачи отложат кирпичей, которых хватит на ещё один храм Зевса, а после, в приступе животного и до боли жалкого страха даже не смогут вспомнить лица напавшего. Но картина становилась отнюдь не радужной в случае, если за ворота шагнёт кто-то из стражи, очень даже не далеко напоминающих гладиаторов из Колизея. Тогда простым бегством вряд ли получится отделаться.

Каким же было облегчение парня, когда во двор вошёл человек, даже отдалённо не напоминающий массивную глыбу — такими и были все охранники — хоть статуи с них теши. Но оно и было ясно. Человек, прошедший через ворота, не мог быть таким по многим причинам, но одна из них уж больно бросалась в глаза.

«Девушка?!» — Зен сам не заметил, как удивился.

Порог этой «обители зла» переступила молодая девушка, чуть младше самого Зена на вид. Она была стройной и довольно симпатичной. Её русые с немного рыжим оттенком волосы струились по ровной спине аж до самых бёдер — довольно необычная прическа, точнее её отсутствие, ведь она была совершенно не приспособлена к работе. Все трудящиеся женщины обычно убирали волосы, либо же попросту укорачивали их, что было несомненно реже, но всё же иногда встречалось. Именно это выдало в этой девушке явно нерабочий класс. Но о её аристократизме также говорило её поведение, манеры, в сущности. Спина держалась ровно, походка была плавной, а голова поднятой.

«Неужели одна из любовница этого… — парень цокнул языком, подбирая новый эпитет к своему новоприобретенному врагу, — нет, быть не может. Она слишком молодая, хотя я уже ничему не удивлюсь… Дерьмо.»

Насколько сильным было облегчение Зена, когда он увидел довольно слабенькую девушку, одного не сильного толчка для которой хватило бы, чтобы сбить ту с ног, настолько и великим было его разочарование, граничащее с отчаянием, когда в воротах за девушкой появилась вторая фигура, явно мужская и очень массивная. Одним словом, теперь парню на побег не стоило надеяться вовсе. Прятаться — только это и ничто другое. Ну, в любом случае, это не так плохо.

— Юная госпожа, вы снова огорчите господина Эксархидиса такими выходками, — низкий мужской голос первым обозвался к девушке, вид которой не выражал ничего кроме скуки и разочарования.