Металл цвета крови

В подвал под дворцом вели две двери — это выяснили быстро. Первая дверь находилась в восточной части первого этажа, недалеко от завалившегося портика. Подхода к ней не было. Дорогу преграждали рухнувшие с потолка балки, фрагменты украшенного лепниной потолка. «Баррикады Парижской коммуны какие-то», — ворчал под нос Аничкин, пытаясь перебраться через завал. Он зацепил плечом искореженную конструкцию, но успел отпрянуть — массивный обломок капители рухнул прямо перед его носом. Взметнулась пыль, оперативник чихал, ругался, выбирался из западни, смертельно побледневший.

— В следующий раз умнее будешь, — оскалился Замятин. — Нечего куда ни попадя лезть.

Хихикал Муховец, злобно фыркал Аничкин.

Второй проход обнаружили в западном крыле дворца, там разрушений было меньше. В Бальном зале на полу валялись крошка, осколки хрусталя разбившихся люстр, отваливались стенные панели. Часть из них была инкрустирована поделочными камнями, но все было серым от толстого слоя пыли.

Из Бального зала вел арочный проход на лестницу бельэтажа, а здесь, на первом, в конце коридора, вниз вели массивные ступени, обрамленные резными перилами. Что-то подсказывало оперативникам, что подвалы под дворцом — это целая вселенная. Там запасники, хранилища, возможно, реставрационные мастерские, там могли располагаться музейные службы. Но если тайная дорожка куда и вела, то только из подвала — в этом Березин не сомневался. Оперативники и примкнувший к ним майор СМЕРШа шли в цепочку по одному, выверяя каждый шаг. У основания лестницы пришлось включить фонари.

— Смотрите. — Замятин поднял окурок, понюхал его. — Здесь недавно кто-то был, старьем не воняет. Бычку день, может быть, два…

— Может, кто из сторожей бросил? — предположил Аничкин. — Или сотрудник музея покурил да выкинул?

— Женщины не курят… — Олег поймал себя на мысли, что невольно захотелось понизить голос. — Ралдыгин вроде тоже. Остальным здесь нечего делать…

— Да, они здесь ни при чем, — сообщил Замятин. — «Герцеговина Флор» — дорогая вещь, не каждый может себе позволить. На зарплату музейного работника такие не купишь. Это касается мертвого сторожа Бочкина и его одноногого сменщика. Они могли, конечно, сюда прийти, постоять, покурить, могли даже где-то добыть «Герцеговину Флор», но, черт возьми, выбросить дорогую папиросу, сделав только пару затяжек… Такого себе позволить никто из них не мог.

— Осмотримся, мужики, — сказал Березин.

Под перилами обнаружили еще один окурок. Следы затертые, но кто-то здесь ходил.

Тяжелая дверь в подвал открывалась без скрипа, и смазывали ее явно не сотрудники музея. «Теперь понятно, откуда брались «привидения», скрип половиц и прочие звуки», — размышлял Березин. Но что-то здесь было не так. Уж больно все просто.

Он оттеснил милиционеров, пролез внутрь, стал осматриваться. Свет фонарика озарял подтеки на стенах, отслаивающуюся штукатурку, разбросанную мебель. В подвале царило запустение. Глубокие ниши, столы, стулья, стеллажи с заросшими плесенью стопками бумаг.

От главного прохода ответвлялись помещения. В них заглянули, не нашли ничего любопытного. Основной коридор изгибался под углом девяносто градусов. Люди недоверчиво всматривались. Проход перегораживал глухой завал — груда бетонных и кирпичных обломков высотой до потолка. Очевидно, в помещении на первом этаже разорвался мощный снаряд, треснул пол, и все осело вниз, перекрыв коридор. Разобрать его было сложно — по крайней мере, вручную. Слишком много неподъемных глыб из сцементированных кирпичей. Однако разобрать завал пытались — остались следы на цементной крошке.

— На пару слов, Олег Иванович. — Замятин отвел майора в сторону: — Имею теорию… Этот коридор ведет именно туда, куда нужно. Возможно, преступники изучили планы катакомб, но уперлись в завал. Поначалу думали, что пробьются, дверь смазали, таскали камни, наследили. Потом отчаялись, стали искать другие пути. Но через смежные помещения не полезли, там стены каменные, не пробьешь…

— Подожди, — нахмурился Олег. — Но окурок? Сам же говоришь — свежий.

— Могли под лестницу бросить, проходя мимо, — не растерялся Замятин. — Могли спуститься, постоять, покурить. Надо дальше осматривать западное крыло, могут вскрыться другие проходы… Хреново, Олег Иванович, — пожаловался лейтенант, — когда ищешь непонятно что и неведомо куда ведущее.

— Но мы же не боимся трудностей?

— Да нисколько, — фыркнул Замятин.

Судя по всему, лейтенант был прав. Это было только начало пути, ложная ниточка. Но надо ли рыться дальше, подвергая опасности себя и других людей…

— Все, товарищи офицеры, это дело глухое, возвращаемся, — возвестил Березин. — Иначе нужно действовать, здесь годами можно лбом о стены биться. Забудьте сюда дорогу, выходим.

Они по одному выбрались наружу.

— Ничего не понимаю, товарищ майор, — шепотом проговорил Муховец. — Скажите, чего мы тут лазили? Темните вы что-то с Замятиным. Мы вроде на убийство сторожа выезжали…

— А это, Илюша, государственная тайна, — прошептал Аничкин. — Мы кто с тобой? Простые смертные.

— Лишь бы не смертники, — хохотнул Муховец.