Metallica. Экстремальная биография группы

Это также оказало непосредственное влияние на другой, более второстепенный проект, который теперь превратился в один из самых захватывающих в карьере группы. За месяц до прибытия в Presidio они договорились, что позволят нью-йоркским кинематографистам Джо Берлингеру и Брюсу Синофски снять документальный фильм о записи альбома. Известные ранее своим совместным дебютом в 1992 году – «Хранителем брата» (экспертиза по делу об убийстве Делберта Уорда) и четырьмя годами позже – фильмом «Потерянный рай: убийства детей в Робин Хиллз», Берлингер также выпустил сольный дебютный проект в жанре фантастики «Книга теней», критически высмеянное продолжение проекта «Ведьма из Блэр», которое стало такой катастрофой, что Берлингер сам решил уйти в тень на какое-то время. Теперь он снова вернулся к документалистике совместно с Синофски, и их первым крупным проектом стал фильм о Metallica.

Первоначальные амбиции в отношении фильма были скромными: по сути, он должен был стать рекламным инструментом, точно так же, как документальное видео 1991 года «Полтора года из жизни Metallica» было для Black Album. Сделка заключалась в том, что Metallica заплатит за производство фильма, но Берлингеру и Синофски будет предоставлен беспрецедентный доступ. По словам Берлингера, оба кинематографиста ранее имели дело с группой при работе над саундтреком к фильму «Потерянный рай» – «о хеви-метале, который судят так же, как и парней, обвиняемых в фильме». С тех пор велись смутные дискуссии о создании документального фильма Metallica, но «у них всегда была отговорка: «Мы не готовы отодвинуть занавес», – вспоминает Синофски. «Как оказалось, в тот период когда нас пригласили, в марте 2001 года, они были наиболее уязвимыми, находились на самом низком уровне, и можно было ожидать, что в такой ситуации никто не подпустит близко съемочную группу – особенно такую команду, как наша, которая делает очень глубокие фильмы. Но они пригласили нас, дали нам полный доступ; никогда не говорили: «У нас сейчас встреча, так что вы не можете войти». Все двери были открыты, для нас не было ничего запретного. Нас никогда не просили уйти. С точки зрения доступности они относились к нам лучше, чем в любом другом проекте, в котором мы участвовали».

Когда они продолжили снимать, пройдя все неблагоприятные последствия решения Джеймса о том, чтобы сложить инструменты и обратиться за психиатрической помощью, фильм полностью трансформировался во что-то другое: подробное исследование людей в состоянии кризиса. Этот документальный фильм, полный потрясений, получил свое название в честь одного из новых треков, а самый удивительный факт о нем заключался в том, что Metallica вообще позволила фильму состояться. К тому времени наступила новая эра реалити-ТВ. Хэтфилд все еще скрывался на своей продленной программе реабилитации, когда в США вышли первые эпизоды революционного телевизионного сериала под названием The Osbournes («Семейка Осборнов») – феномен, который не ускользнул от радара Ульриха в 2002 году, в отличие от многих других. Будучи основной движущей силой группы, Ларс инстинктивно подталкивал Metallica к самым современным трендам, которые вдохновляли его в тот момент, хотя даже он не мог себе представить, каким в конечном итоге получится этот фильм. Когда на кинофестивале Sundance в феврале 2004 года состоялся премьерный показ, критики были настолько впечатлены, что выдвинули его на «Официальный отбор». Некоторые музыкальные критики предсказуемо называли его пародией на «документальный фильм о рок-музыке «This is Spinal Tap». Но это было совершенно неверно. Помимо того, что в Some Kind of Monster было совсем немного шуток, его идеи, раскрывающие известную группу перед глазами зрителя с неизвестной ранее стороны, находили отклик далеко за пределами рок-, метал- или даже альтернативной публики. Таким образом, ему удалось сделать для Metallica то, что оказалось не под силу альбому, который они так стремились записать: реабилитировать репутацию группы, вернуть их из состояния оторванных от реальной жизни, капризных миллионеров, уничтожающих Napster, ближе к тем верным правде музыкальным хранителям, в качестве которых они раньше воспринимались аудиторией.