Металлический турнир

«Меня убили. Одним щелчком. Нечестно. Металлы ведь неестественно сильнее обычных людей. Как они могут с такой жестокостью использовать свою силу? Почему так беспощадно? И всё же… Моим убийцей стал именно Металл. Последние, что я видела на этом свете — это ухмылка Платины. Странно, но я была уверена в том, что он улыбался не злорадно, а с какой-то похвалой… Бред. Зачем он убил меня? Он ведь мог дать мне шанс на жизнь… Хренов идиот! Думает, что чужая жизнь ничего не стоит. Эгоист! Дурак!».

Мысленно ругаясь, я раскрыла глаза, машинально поморщившись от боли в голове. За проведенное время в Руднике я так привыкла к постоянному мраку, что сейчас мне казалось, будто мои глаза лопнут от переизбытка света. Всё вокруг меня было стерильно белоснежным, отчего я всерьез начала думать, что моя душа попала в другое измерение, пока передо мной не появилась странная женщина с вытатуированными желтыми бровями, выдернувшая из моего правого предплечья толстую иглу. Жгучую боль я почувствовала почти моментально, отчего гулко выдала сжатое шипение, но это благоприятно подействовало на моё затуманенное сознание — я отрезвилась буквально за считанные секунды. Медсестра (я поняла это по её белоснежному халату) подошла ко мне впритык, нагнулась к моему лицу и начала щелкать пальцами у моих глаз.

— Очнулись? Это Ваш шестой день в Руднике. Повторите.

— Это мой шестой день… Хм-м-м, — я поморщилась. — Нет, это не так… Это мой четвертый день в Руднике.

— На последнем задании Вы получили сотрясение головного мозга тяжелой степени и ушиб левой скулы. Помимо того Вы были простужены и у вас было глубокое ранение правой ладони, которая теперь выглядит как новенькая. Сейчас семь часов утра шестого дня Вашего пребывания в Руднике.

— Ничего не понимаю.

— Вы бы наверняка умерли от травмы, которой наградил Вас Платина, но Ваш гарант заранее оплатил пакет Вашего лечения. Вам пришлось пробыть в состоянии искусственного коматоза последние полтора суток, так что провал в памяти, сопровождающийся невозможностью вспомнить происходящее после получения травмы — это нормально. На данный момент Вашей жизни ничего не угрожает. Ожидайте прихода стилиста.

После этих слов женщина резко разогнулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. «Того, что гарант заранее оплатил моё лечение, Платина точно не учел, иначе бы добил меня на ринге. Или бы не добил? Свинец или Ртуть точно добили бы…». Именно эти мысли крутились в моей голове, когда в комнату вошел Кастиэль. Как только я попыталась встать, я поняла, что лежу под тонкой простыней абсолютно голой. Я не успела смутиться, как мой стилист слащавым голосом заявил:

— Оу, конфетка, не переживай, меня подобное не будоражит.

Не вдаваясь в смысл слов Кастиэля, я закуталась в простыню и вдруг почувствовала яблочный аромат, которым буквально благоухало моё тело. По-видимому, пока я была без чувств, меня вымыли с головы до пят, и теперь я пахла как цветущее яблоневое дерево, если не целый яблоневый сад.

— Эти доктора так испортили твою прическу, вымывая тебя в своей капсуле… Это просто ужасно! — Воскликнул Кастиэль и следующий час «исправлял зверства» докторов, на славу поработавших над «убийством моего образа». В итоге я снова была облачена в черный цвет — боди-корсет и рваные штаны, украшенные ремнями и цепочками, обтягивали мою талию так, что мне становилось не по себе от выпяченной груди и подчеркнутой задницы. Кроме этого у меня снова были новые полуботинки с шипами и пряжками, и ко мне вернулись мои полуперчатки с иглами. Единственное, к чему я не могла привыкнуть — это к ожерелью в виде черного ошейника, в центре которого красовался стальной круг. Кантон-А никогда не являлся приютом моды, так что я впервые в жизни позволила надеть на свою шею что-то кроме льняного шарфа. От непривычки, я постоянно поправляла презренный ошейник, словно пытаясь окончательно сдернуть его со своей шеи, что весьма не нравилось Кастиэлю.

Стилист мне все уши прожужжал о том, что мой гарант вываливает на меня гору денег, не только предоставляя мне новую одежду с уникальным оружием, но и обеспечивая моё лечение в медицинском корпусе. Он говорил еще много разной чепухи, пока не произнес: «Вчера погибло двадцать человек».

— Что?! — Буквально прокричала я.

— Я точно не уверен, как это произошло, так как вчера ни один из стилистов не работал над девочками… Во время подъема, в коридоре между мужскими и женской казармами произошла давка, переросшая в потасовку. Порезали восемнадцать человек и еще двоих затоптали.

От услышанного, мои внутренности похолодели. Давка?! Если бы гарант вовремя не оплатил моё лечение, я бы наверняка не вышла сухой из подобной бури, если вообще вышла бы. Я пролежала в госпитале, в буквальном смысле, один из самых страшных дней в Руднике. И всё потому, что вовремя подвернулась под тяжелую руку Платины.