Металлическое вторжение (СИ)

— Нет, мне бы это не понравилось, — сделал вывод Шелест. — И все-таки, почему? — спросил он, невольно не дав Юфории спросить о причинах. — Ты говорила, что в первую очередь думаешь о Вавилоне, а не о своем благополучии. Ведь, как я понимаю, Тейт в этом смысле тебе не нравится?

— В каком смысле?

— В любовном, — перевела Ют.

На сей раз Юфория ничуть не смутилась. Она равнодушно ответила:

— Не-а, не нравится. И я считаю, что королем он будет плохим. Он слишком высокомерный, дай волю — никого слушать не станет. А ведь он и жестокий частенько. Половину Вавилона поубивает. Женщин и низших, по крайней мере.

— Но в целом он хороший, — вступился за друга Шелест. — Просто его иногда заносит. Я знаю! — он вдруг просиял. — Ют без ума от Тейта.

— Что?! — вспыхнула Ют.

Она взлетела с кровати и набросилась на него с кулаками. Шелест, смеясь, отмахивался от нее одной рукой.

— Это тебе месть за твои любовные темы! Лучше бы о серьезных вещах поговорили.

— Например?

— Неудавшееся, к счастью, убийство принцессы и работа Тейта, — сказал Шелест. — Правда, Тейт не говорил о том, что нашел в тех книгах что-нибудь интересное… Надо расспросить его.

— Может, яд все-таки был ошибкой, — проговорила Юфория. — По крайней мере, я на это надеюсь. Тошно даже думать о том, что в Вавилоне есть изменник.

— Как-то слова «яд» и «ошибка» не вяжутся, — мрачно заметила Ют.

— Да уж, — признала Юфория. — Меня многие не любят, но чтобы из-за этого наплевать на будущее Вавилона…

— Кто это вас не любит? — навострила уши Ют.

— Да на тех же старейшин посмотри, — Юфория хихикнула. — Но они-то уж точно не при чем.

Тема эта возникала далеко не один раз, однако неизменно ограничивалась пустыми рассуждениями. Вывод делался всегда один — нужно быть настороже.

Еще через несколько дней Юфория окрепла настолько, что стала потихоньку выходить из комнаты и бродить по дворцу (разумеется, тайком от короля и Йона). Ее пытался сопровождать Шелест, но Юфория быстро смекнула, что его беспокойство словами не ограничится, и поэтому, когда ей захотелось после одиннадцати часов отведать латрия, отправилась добывать его самостоятельно. Угрозы и требования молчания получил не один десяток слуг и стражников, и когда бодрствующий уже не первую ночь Шелест за компанию с Лью, которому Йон приказал проведать Юфорию, заглянул к принцессе, те обнаружили ее в уже не совсем адекватном состоянии. Пол был уставлен множеством пустых кубков.

— Принцесса, ты спятила!

— Яда в них не было, — Юфория сонно похлопала ресницами.

Она сидела на полу и облокачивалась на кровать.

— Потому что мне все еще хорошо, — продолжала Юфория.

— Да ты даже не выздоровела толком!

— Точно! — поддакнул Лью. — Если господин Йон узнает…

— …то я сама вас убью, — пообещала Юфория. — Да ла-адно вам, я столько времени не пила латрий…

Шелест, не слушая яростных воплей, подхватил ее на руки и бросил на кровать. Потом накрыл одеялом и пообещал, что если она сейчас же не уснет, то он в красках распишет все Йону.

— А еще я скажу стражникам, чтобы не вздумали тебя выпускать, — закончил воспитательный процесс Шелест.

— Зануда, — раздалось приглушенное одеялом ворчание.

Но это был единственный инцидент. В основном Юфория вела себя смирно. Она не испугалась произошедшего, но стала осторожнее и, как и Шелест, часто награждала обитателей дворца пронизывающими взглядами. Слуг к ней стали пускать только тщательно проверенных, в основном тех, что служили лично королю или жрецу. Но, в любом случае, последствия отравления сошли на нет, и главным было то, что по этому поводу за Юфорию можно было не волноваться.

Примерно так думал Шелест, прогуливаясь по дворцу поздним вечером. Иногда он делился своими мыслями с Ют, и она целиком и полностью их разделяла.

— Шелест, — сказала она, когда они миновали очередной поворот. — Если ты возьмешь за привычку бродить ночью по дворцу, то сам попадешь в список подозреваемых.

— А что мне еще делать? — пожал плечами Шелест. — Не сказал бы, что мне так уж хочется веселиться в городе без принцессы. К тому же, Тейт занят своей работой, а Лью в последнее время постоянно делает что-то по приказу Йона. Я так чувствую, это месть за яблоки…

— Да, но ночью можно спать, очень здорово, не пробовал?

— Пробовал, — рассмеялся Шелест. — Но сейчас, честное слово, совсем не хочу.

— Рассчитываешь отключиться где-нибудь рядом с Ариадной?

— Ют, отключившемуся абсолютно все равно, — Шелест покрутил пальцем возле виска.

В последние дни колкости Ют по этому поводу участились, так как Шелест вспомнил о том, что две недели истекли, посол пока еще не прибыл, а Ариадны все не было видно. Шелест всерьез опасался, что за такой промежуток времени у девушки все вылетит из головы. Поэтому Шелест непрестанно сетовал вслух по этому поводу, а находившаяся рядом Ют, которой Ариадна была по-прежнему не по душе, всякий раз выразительно закатывала глаза, и из нее прямо-таки сыпались ехидные замечания. Так что вскоре Шелест окончательно потерял энтузиазм. Он уже почти уверился в том, что Ариадна ничего не помнит.

— Ой, смотри…