Металлическое вторжение (СИ)

— Она странноватая для Вавилона. Похожа на мою, — Шелест постучал пальцами по внушительной подошве своих ботинок. — И о синтезаторе ты спрашивала. Я подумал, что ты из моего мира.

— Вы, а не ты! — снова прошипела Ют.

— А-а, ты об этом, — Юфория смягчилась и даже улыбнулась. — Это, Ют — Ют, верно? — все равно. Как хотите, так и обращайтесь, мне не принципиально. А тебя-то как звать? — посмотрела она на Шелеста.

— Шелест, — вынужден был повторить тот.

— Так вот, Шелест, ничего тут странного нет, — продолжила Юфория. — В Вавилоне все могут сделать, если захотят. Я потребовала, чтобы сварганили такое — они и сварганили.

— Но как ты узнала обо всем этом?

— Я без понятия, что из твоего мира, а что нет. Я родилась в Вавилоне и никогда его не покидала. Пустыня Флайт — не в счет, это ведь рядом. А про синтезоры и всякое такое в специальных листовках пишут. Ну, знаешь, кто-то вытянет и запишет.

— Понятно, — ответил Шелест, хотя на самом деле ничего толком не понял. Он решил, что разберется потом, на него и так за сегодняшний день свалилось слишком много информации.

Какое-то время они сидели молча. Вид у Юфории был такой, словно она безумно хочет что-то сказать, но не решается. Шелест выжидательно смотрел на нее, и, наконец, Юфория неуверенно спросила:

— А… Группы у вас там есть?

— Группы?

— Ну да. Которые музыку играют.

— Этого там сколько хочешь и даже более того, — засмеялся Шелест.

— Правда? — глаза Юфории засияли таким восторгом, будто музыкальные группы — совершенно небывалое чудо.

— Неужели в Вавилоне такого нет?

— Нету, — Юфория отрицательно покачала головой.

— Как же так? — поразился Шелест. — Здесь даже сила бога в песнях выражается, а музыкальных групп нет? Этого не может быть!

— Еще как может, — мрачно проговорила Юфория. — Пение — это высочайшее искусство, которому обучают годами. Вообще, поют только те, у кого есть сила Лучафэра. А таких, как и сказал Йон, очень мало, и дар их не для развлечения. Обычные люди, кажется, даже не имеют права петь, по крайней мере, так, чтобы все слышали, — припомнила Юфория. — Но я точно не знаю.

— Как это не знаете? Вы же принцесса! — изумилась Ют.

— Ну и что, Вавилоном мне все равно не править, — проворчала Юфория и, прочитав в глазах собеседников вопрос, пояснила: — Йона слушали? Народ никогда не позволит править существу женского пола. Так что знать наперечет все законы мне смысла нет. Ну и зачем тогда зря учить?

— Логично, — признал Шелест. — А почему ты… — он хотел полюбопытствовать, почему тогда принцессе дают такие огромные привилегии, но, так и не договорив, вдруг упал на пол.

— Что это с ним?! — взвилась на ноги Юфория.

— Уснул, — хихикнула Ют.

Юфория ошеломленно уставилась на лежащего лицом вниз Шелеста, поза которого сразу внушала мысль о трупе, и осторожно спросила:

— Он что, всегда так засыпает?

— Почти, — кивнула Ют и, заметив, как изменилось лицо Юфории — видимо, та подумала о Шелесте как о жертве какой-то жестокой болезни, — спешно добавила: — Просто он совсем не чувствует усталости — сначала бодрствует по несколько дней, а потом отрубается. Извините его, мы очень долго шли, совсем без отдыха.

— А-а, — протянула Юфория. — Ладно. Постарайся его к темноте разбудить — мне нужно выйти в город, — и, махнув рукой на прощание, она покинула комнату.

Первая песня

Когда Шелест проснулся, ощущение у него было такое, словно он проспал целую жизнь, а, может, даже несколько жизней. Сразу вникать в действительность было боязно — Шелест очень четко помнил переход через пустыню Флайт, недолгую прогулку по Вавилону, визит к королю, разговоры с верховным жрецом и принцессой, но сейчас, после многочасового сна, поверить во все это было очень и очень сложно.

— Вставай, сколько можно спать, — раздалось совсем рядом знакомое ворчание.

— Ют, а мы и вправду в Вавилоне?

— Где же еще?

— Тогда ладно, встаю, — Шелест кое-как сел. — Кстати, я совсем не помню, как лег спать…

— Немудрено, — буркнула Ют, сидевшая на краю подушки. — Отрубился прямо посреди разговора с принцессой.

— Тогда почему я в кровати? — недоумевал Шелест.

— Служанки положили.

— Чьи?

— Не знаю, наверное, твои, — пожала плечами Ют.

Протерев глаза, Шелест оглядел комнату и заметил на полу, там, где сидели они с Юфорией, совсем низенький столик, заставленный полными тарелками и расписными кувшинами необычной формы.

— Это тоже они принесли, — сообщила Ют. — Давай, питайся и пойдем к верховному жрецу. Он же просил тебя прийти утром.

Шелест тут же вскочил с кровати и по-турецки сел перед столиком. Чего тут только не было! Фрукты, которых он никогда прежде не видел — большие круглые плоды ярко-оранжевого цвета, напоминающие апельсины, но с абсолютно гладкой поверхностью, крохотные синие ягоды, собранные в гроздья. Хотя попадались и знакомые — яблоки, мандарины, персики. Кроме этого нашелся вкусный хлеб, что-то вроде печенья и даже шоколадное пирожное, чему Шелест неимоверно обрадовался. Правда, в кувшинах вместо ожидаемого оранжевого напитка, который они пили у Белениуса, оказалась обычная вода, и это немного разочаровывало.