Метаморф.

Все наши последующие занятия проходили примерно по одному сценарию. Я истощал студентов физически и магически, заставляя выжимать себя досуха. Мои занятия всегда были последними в расписании. Многие в академии действительно стали звать меня Зверем, кто-то даже жаловался ректору и другим преподавателям на слишком жестокие методы обучения, но мои подопечные в этом никогда не участвовали. Почему? Потому что видели результат. Я учил их жёстко, но эффективно, ребята это ценили. Особенно тяжко приходилось тому упорному парню, что отказался уйти. Он работал раза в три больше остальных, но держался на равных с ними. Я не знал его целей, но сумел оценить упорство и целеустремлённость, а потому не стал прогонять.

В остальном всё было спокойно, хотя мир бурлил. В княжествах неподалёку вспыхнула междоусобная война, которая переросла во что-то посерьёзнее. Внутренние распри ослабили одно из княжеств, а остальные схватились за право оторвать как можно больший кусок от ослабленного соседа. Магов это не касалось, они не вмешивались в войны. Таков был договор. Если бы город магов не соблюдал нейтралитет, то МАГ уничтожили бы, не считаясь с потерями. Согласно договору, маги прекращали всю деятельность на территории, охваченной войной. Не принимали заказы у правителей, не поддерживали ни одну из сторон, маги словно исчезали на время войны. Это касалось и конфликта на втором континенте. Насколько я знаю, полномасштабная война ещё не началась, поскольку ни одна из сторон не была уверена в своих силах. Логичным исходом было бы взаимное уничтожение. Маги ушли из тех мест, порталы отключили, туда прыгал только ректор. Он выступал в качестве миротворца, такой масштабный конфликт маги игнорировать не могли, но кроме ректора там не было вообще никого.

В ледяных пустошах пробудились монстры, постепенно становящиеся ночным кошмаром эрглов. Снежные люди были почти непобедимы в своей стихии, но эти твари их успешно вырезали. Хотя ещё ни одной армии не удавалось одолеть синекожих на их территории. Насколько я знаю, сейчас у эргов работали три звезды исследователей и их прикрытие. Изучали новую опасность и разрабатывали способы противодействия. Кое-что у них получалось, но пока впечатляющих результатов не было.

Недавно пошумели и асмеи. У них тоже что-то случилось, но ничего конкретного известно не было, слишком замкнуто жили крылатые. К ним заглянул профессор Ариар. Судя по реакции ректора после доклада, ничего критичного не произошло. Нарлы недавно затребовали помощь, у них пропадали ныряльщики. Амфибий в академии были в достатке. Собрали пару звёзд и отправили разведать обстановку. Был разговор с ринами, но у древолюдей пока тихо, хотя их беспокоили увеличивающиеся и усиливающиеся аномалии. Всё чаще из них выходили сильные монстры, всё чаще пропадали люди. Проблемы возникали в разных концах света, квалифицированных магов не хватало. Пару раз прозвучало чьё-то предложение отправлять на задания студентов, но ректор и большинство преподавателей были категорически против. Я это мнение поддерживал. Отправлять на подобные задания недоучек- увеличивать количество бессмысленных жертв. Хотя некоторых пятикурсников можно было приписывать к сильным звёздам. Чтобы набирались опыта. Я предложил ректору, он обещал подумать.

На фоне всего этого было удивительно видеть столь спокойную обстановку в городе. Я бы назвал это сосредоточенной безмятежностью. У свободных магов ощутимо прибавилось работы, увеличились риски, но люди лишь больше сосредоточились на своём деле. Самым приятным выглядело то, что никто никого не контролировал, система функционировала сама по себе, каждый из её элементов делал всё максимально возможное. Маги Вейрана были сборищем исключительно умных и достойных людей. Может дело было в том, что все поступающие в академию на самом деле проходили строжайший отбор. Может в том, что этот город собрал в себе множество великих магов и талантливых учёных, которые влияли и на своё окружение. Может в ректоре, а может и в простых людях. Я не знал. Но мне крайне нравился Вейран. Здесь не было аристократии, не существовало нищих и бездомных, каждый трудился и получал достойное вознаграждение за труд. Помогали тем, кто был временно недееспособен и исцеляли травмы любой тяжести практически даром. В городе даже не было чётких законов и суда. Он мне нравился. Полагаю, я бы сумел вписаться в местное общество, особенно к служителям науки. И тем печальнее осознавать, что с этим городом придётся расстаться и довольно быстро.