Метаморф. Том 1. Равновесный мир (СИ)

— Вычисление предельно эффективной структуры будет завершено через 746 лет, 5 месяцев, 1 день, — очнулась Нора, — Рекомендую использовать промежуточные расчеты. Всё равно лучше, чем обрасти панцирем.

— И… — подбодрил я, тревожно заёрзав задницей на стуле, — Как мне пользоваться, Нора, этими твоими расчетами?

— Загружаю промежуточную схему в мозг реципиента, — объявила Нора, прежде чем у меня прямо в сознании возникла вспышка сверхновой, как при первом появлении интерфейса с характеристиками. Я отрубился раньше, чем успел это осознать.

Очнулся я ближе к закату, резко распахнув глаза. Во сколько, черт его знает. Вот что значит, смотреть время только на мобильнике и компьютере. Электричества нет, и приехали: даже время не посмотреть. При случае, надо будет раздобыть где-нибудь механические часы.

Я оттолкнулся лицом от напольной плитки на кухонном полу, и огляделся. Ноздрей коснулся запах ряженки на дне кружки. Я находился там же, где отключился, на кухне.

— Нора? — спросил я.

— Готовый шаблон загружен в память, — сообщила мне Ноосфера, — В дальнейшем, морфокинез сможет применять найденное решение при манипуляциях на клеточном уровне.

— Да любая манипуляция, по сути, проходит сначала на клеточном уровне, — вздохнул я, усаживаясь прямо на полу, — Кажется, я чувствую что-то внутри головы. Как будто… какая-то ускользающая мысль, или нет? Я точно что-то чувствую!

— Полная перестройка клеток тела, если в доступе только генерируемый аутоманофагией ресурс, займет больше года, — огорошила меня Нора.

— И это, если заниматься непрерывно, — как ни странно, я не расстроился, — Значит, нужно сосредоточиться на поверхности тела, уязвимых частях тела, внутренних органах, — предположил я.

— Твердая внешняя оболочка головного мозга, за ней — паутинная оболочка мозга; глаза, — принялась набрасывать план Нора, — Поверхностный слой кожи, эпидермис. Кровеносные сосуды, артерии, внутренние органы, также начиная с поверхности.

— Это уже звучит, как руководство к действию, — заметил я, — Ладно, сейчас закинусь пакетом молока, и приступлю. Смотри, чтобы я не переусердствовал, хорошо?

Когда я начал работу, под сердцем привычно кольнул укол слабости, а на плечи навалилась тяжесть. Самым важным было не перейти границу, когда расход сил становился неэффективным.

— Это чем-то похоже на стайерский забег, Нора, — пробурчал я, — Бежать нужно быстро, но при этом как-то рассчитать силы, чтобы продержаться до конца дистанции. Хотелось бы, конечно, работать не спеша, но мое чует сердце, нам не дадут.

Глава 3. Молочная диета

Чуть позднее

— Хренак! — воскликнул я, замахиваясь ножом. Который уже раз… ну, вот. Ударить себя по руке я так и не смог: инстинкт самосохранения уделывал меня в честной борьбе, как тренер по самбо, первоклассницу. Вообще, не знаю, как все эти чудилы в фильмах и книгах, вот так вот запросто, режут себе ладони? Все эти ритуалы, братание… Для них, такое чувство, руку порезать — что два пальца об асфальт. Чертовы психи.

Я и то, даже убедившись в том, что кухонный нож не оставляет на коже ни царапины, к более рискованным экспериментам переходить не спешил. Ну, не внушал мне доверия этот тонкий слой кожи, пусть и укрепленный неведомой магией. Ведь, по сути, что такое эпидермис?

Не в том смысле, "что он по определению?". Это я, не заглядывая в справочник отвечу. А в том смысле, как в анекдоте:

"— Внучек, сходи в магазин. Купи дедушке пузырь.

— Что такое пузырь, дедушка?

— Ты прав, внучек. Что такое пузырь? Бери два."

Что такое эпидермис!? Это же не рыцарский, мать его за ногу, доспех! И даже не панцирь краба, которым я все равно однажды обрасту, хотя бы по приколу. Слышишь, Нора?