Метаморф. Том 1. Равновесный мир (СИ)

— Окей, — буркнула девушка, примериваясь взглядом к замочной скважине, — Смотри и восхищайся работой непревзойденного взломщика! Взлом без рук! Выступает великая Александра… гхм, э-э.

— Если там нет сухого полотенца, тебе придется повторить на бис, — отрезал я, — Как раз, будет время придумать себе псевдоним.

— Кстати, да! — заметила Шура, — Нам знаешь, чего не хватает? Прозвищ.

— Перед кем будешь хвастаться? — спросил я, заходя внутрь незнакомой прихожей, — Передо мной или тварями?

— Уж перед тобой-то, — фыркнула девица, — Да ни за что, на свете!

— Уже хвасталась, великая взломщица, — напомнил я, обходя с инспекцией квартиру-однушку.

Выглядела она отчасти, даже уютно: жилище покинули в первый или даже во второй день, оставив внутри множество брошенных вещей, от одежды до предметов интерьера, и мебели. Даже мимо туалета можно было проходить, не зажимая ноздри: когда им пользовались последний раз, канализация и водопровод были ещё исправны. Кухня была обклеена синими обоями с морскими обитателями, и выходила в заброшенный двор с детской площадкой. Я обнаружил в углу полупустую канистру с питьевой водой — большую ценность, по нынешним временам.

— Ну, ты и пить, — буркнула Шура, когда я опростал большую часть канистры, не сходя с места, в один заход, — У тебя по куртке струи воды текут, дикарь.

— Это от дождя, — возразил я, сняв куртку, чтобы остаться в свитере, — И она и так, мокрая.

— Зырь! — сказала девица, показывая мне средний палец с нацепленным на него колечком. Видимо, из золота, хотя кто разберет?

— Уже нашла чьи-то цацки? — меланхолично спросил я, проходя в единственную спальню. Широкий серый диван из трикотажа занимал большую часть места, и сейчас был собран. Сорвав с вешалки махровое полотенце, я вытер влагу с лица, и расслабленно присел.

— Будем ждать, пока не кончится дождь? — спросила Шура, пристраиваясь неподалеку.

— Да, — кивнул я, — Если только ты не желаешь, и дальше защищаться от капель дождя телекинезом?

— Скучно, Витя, — бросила девица, выпрямляя ноги, чтобы сбросить на ковер мокрые кроссовки.

— Сказочку тебе рассказать, что ли, детка?

— А… валяй, — согласилась Шура.

— Жила себе Сашка, красная рубашка. На затылке пряжка, а у ляжки — шашка. На речке грелась — и разделась. Пришел к ней царь Додон. Обоссал себе ладонь. Рядом проходил Ватута. Вот и вся сказочка тута.

— Фу! — прыснув, ответила девушка, — А не докучливые сказки знаешь?

— Знал бы, написал бы бестселлер, а потом свалил в теплые страны. Вместо тебя, ко мне прижималась бы сейчас какая-нибудь негритянка.

— Я не прижимаюсь! — толкнула меня блондинка.

В следующие пять минут я бесцельно лежал на диване, опершись на локоть подбородком, а Шура осмотрелась в квартире без моего присутствия, что-то уронив на кухне. Буря всё не кончалась, и в какой-то момент я почувствовал, как мне кто-то теребит свитер на спине.

Шура нашла занятие по душе: едва касаясь меня ладонями, она принялась выщипывать из моего свитера катышки, начиная со спины и плеч. Я хотел уже было, что-нибудь буркнуть, но занятие странным образом затягивало. Невесомые касания расслабляли спину, как щекочущий массаж, да и Шура увлеклась не на шутку: нечасто она могла заниматься чем-то настолько долго, не отпуская комментариев.

— Классный у тебя свитер, — заметила она, продолжая выщипывать катышки, — Дедушкин?

— Типа того, — сказал я, — Теплый, да и как игрушка-антистресс, похоже, заходит?

— Как пленка с пупырками, — согласилась Шура, — Очень любила их в детстве лопать. Жаль только, что они быстро заканчивались.

Некоторое время девушка упорно трудилась, едва не высунув от усердия язык. Я чувствовал своим обостренным обонянием, запах сладковатого женского пота. Запах напряжения и волнения. Как будто, в противовес собственным словам, девушка лишь ещё больше вышла из равновесия.

— Уф, — заметила Шура, наконец, — На спине у тебя больше катышек нет.

— Отлично, — лениво промычал я.

— Не разворачивайся, — почему-то решила она предупредить, — Я только сзади катышки выщипывать могу. Спереди я тебя, пипец как боюсь, если честно.

— С чего бы это? — удивился я, собравшись было, повернуться, но передумал.

— Ну… — начала Шура неуверенно, — Я нехорошо поступила с самого начала, на самом деле. Ты на меня до сих пор, по любому, злишься, Витя. Смотрю и боюсь, как бы ты мне это однажды не припомнил. Прихлопнешь меня ещё, нечаянно. Как в анекдоте.

— Каком ещё, анекдоте? — удивился я.

— Про бабку, и дедку, — буркнула девушка, — Когда дед сидел-сидел, а потом, как огрел бабку ложкой по лбу! Бабка ему: "Ты чё творишь, старый?". А он ей: "Да вспомнил, что я тебя не девкой взял".

На этих словах я сел там, где был, и одарил белокурую девицу полным сомнения взглядом. Что это было, намек?

— Я ни на что не намекаю! Честно! — отчаянно воскликнула Шура, словно о чём-то догадавшись, — Анекдот просто к слову пришелся.

— Так я тебя ещё не брал, — тем не менее, возразил я, — К тому же, нечаянно тебя ещё, поди прибей.

— А, э-э-э… "чаянно"?

— Могу. Но я тебя предупрежу, когда ты будешь к этому подбираться, — безмятежно заметил я, — Так что, выдохни.