Метаморфозы Катрин

Я даже спорить не стала.

Муж скептически оглядел мое тело и спросил:

— Вы серьёзно думали скрыть от меня свой возраст? Вы, конечно, милый ребенок, но в жены вы не годитесь, это подтвердит любая монахиня-лекарка.

Я молча передернула плечами — мне было зябко.

— Да оденьтесь уже, леди, и залезте под одеяло. Только простуды вам и не хватает — в его голосе прозвучало раздражение. — Неужели вам не объяснили, что с мужчиной в постель можно ложится только после того, как ваше тело созреет для этого?

— Господин граф, моя мачеха, леди Тирон, солгала отцу. Я могла поднять скандал и открыть отцу правду. Но он бы опять уехал из дома, а я бы осталась полностью в её власти. А так, если вы не потребуете моего освидетельствования монахинями, вы увезете меня отсюда. И я больше не буду спать зимой в нетопленной комнате. А все остальное, включая приданное и лирд остается в силе. Для вас тоже выгоден этот брак, господин граф. Поэтому я и рискнула. Думаю, мы сможем договориться.

— Прелестно, миледи, просто прелестно! А вы знаете, что завтра с утра мы должны будем предъявить вашим родным и гостям окровавленную простыню?

— Знаю, господин граф. Но не вижу к этому особых препятствий. У вас же есть кинжал?

Похоже, граф растерялся от таких вот готовых ответов.

— Вы обо всём подумали, миледи?

— Я очень старалась. Понимаете, вам ведь тоже будет гораздо приятнее совершить консумацию когда вы уже вернетесь домой. Во первых, вы совершенно точно найдете меня повзрослевшей, окрепшей и красивой. Во вторых, вы будете знать, что ваша жена ждала вас, а не тискалась по углам с кем либо. Согласитесь, пять лет — большой срок.

— Однако, я начинаю подозревать миледи, что это всё придумали не вы сами. Слишком сложно для девочки все это рассчитать.

Я подумал и согласно кивнула головой.

— Мне подсказала Дага, моя служанка. Она меня любила и боялась, что леди Тирон может мне навредить.

— Вы хотите взять ее с собой?

— Увы, господин граф, она умерла совсем недавно от простуды.

— Жаль, она безусловно была мудрая женщина и я был бы спокоен, что рядом с вами человек, который не даст натворить вам глупостей, пока я буду в отъезде.

— А ваша матушка, граф?

— Марк. Зови меня Марк, дорогая жена! — и он рассмеялся — Я, надо сказать, не чувствую себя мужем. Скорее уж — отцом, у которого внезапно появилась дочь-подросток.

— Тогда уж, Марк — братом. Сводным. Я улыбнулась.

— А если бы я не уезжал на службу? Как бы вы выкрутились тогда, мадам?

— Я сказала бы вам правду до брака и предоставила бы решать самому.

— Почему же вы не сделали этого со мной? Вам показалось, что я не заслуживаю доверия?

— Нет. Но для разговора мне бы нужно было выбрать время и застать вас одного. Это явно не те сведения, которые стоит обсуждать при посторонних. А сделать это было довольно сложно, согласитесь. Поэтому я и решила пока сделать так. Ни вы, ни я ничего не теряем в случае отложенной брачной ночи.

— Да, Катрин. Я думаю, что у вас есть и ум, и характер, и сила воли. Вы очень не глупы. Пожалуй, я не буду поднимать шум. Если вы мне сейчас объясните, что такое происходит с вашим лицом. Днем вы однозначно были взрослее и…

— И красивее? — я засмеялась. — Главное, что у меня правильные и красивые черты лица. Это и есть врожденная красота. Я только немного подчеркнула ее красками. Красота стоит очень дорого. А я умею её создавать.

— Ага, вот и ответ на следующий мой вопрос! О вашем странном лирде. А откуда у вас такие сведения, Катрин?

Мне даже тут повезло, что я запомнила слова Даги. А валить всё на покойников — очень удобно. Пойди, проверь, где именно я лгу.

— Меня учил читать и считать гвайр Людус.

— Да, ваш отец говорил, что вы получили хорошее образование.

— Вот. Он увлекался на досуге алхимией.

— Только не говорите, что вы собираетесь искать философский камень!

— Вовсе нет, Марк. Эти поиски не для женских умов. Пусть золото ищут мужчины. А вот попутно он сделал несколько не очень важных открытий. И рассказывал мне. Вот так я и узнала. Потому и запросила такой лирд. Я не собираюсь всю жизнь быть на обеспечении мужа. Согласитесь, Марк, иметь жену, которая со временем перестанет тянуть деньги на платья — это очень хороший бонус.

Вроде бы так — нормально сказала. И подчеркнула, что не считаю женщин умнее, но и себя не обидела. А уж перспектива сэкономить, пусть и в будущем, должна его порадовать однозначно.

— Значит так, дорогая жена, с этого момента мы говорим друг другу — «ты». Достань кусок чистой ткани — перевязать ранку. Утром её никто не должен видеть. Ты мне действительно нравишься, малышка. Но поклянись, что больше вранья не будет.

— Клянусь господом нашим! — торжественно сказала я.

Если учесть, что я атеист, то клятва не слишком меня обязывает. Но я не собиралась ему больше врать. Он честно простил мне надувательство и отнесся хорошо. Он не глуп, не качает права, объявляя себя самым умным и главным. Нет, думаю, что в глубине-то души он в это свято верит, но хоть ведет себя прилично. А от добра добра не ищут.

Но меня насторожило то, что на вопрос о своей матери он предпочел не отвечать.

Глава 23