Метаморфозы промежности

– Так вот, у меня давно уже лежит в столе классный сценарий. Если кратко, то порноактриса беременеет и, затем рожает. Вычислив день, она понимает, что отцом может быть один из трёх, которые снимались с ней в тот день. Дальше интриги, поиски, любовь и хэппи энд.

– Слишком кратко, но ладно. Мы причём?

– А вот тут, как раз, и интересно. Беременная нужна натуральная, и роды натуральные. А где я вам найду такую актрису, которая будет сниматься до, во время и после беременности. Нет, конечно, ничего невозможного нет, но при этом бюджет фильма будет космическим, съёмки будут длиться больше года, и так далее. А тут, если предположить чисто гипотетически, то мы снимаем вас двоих, одна снимается беременная и рожает, вторая играет порноактрису, вас же родная мать не различит, то мы за три месяца запустим фильм в прокат, причём вы заработаете очень неплохие деньги.

– Ну и ты, соответственно, тоже не сильно обеднеешь, – Тоня встала и принесла ещё сыр, – всё это хорошо, но есть три «но».

– Слушаю!

– Во-первых, сначала нужно на это уговорить Сергея с Катей, во-вторых, нужно знать сумму, а в-третьих, у меня виза через неделю заканчивается.

– Во-первых, продюсер сказал, что вопрос визой решит, во-вторых, для того, чтобы получить согласие Кати и Сергея я и сижу здесь, а в-третьих, – триста тысяч евро, а это, между прочим, неплохие апартаменты в пригороде.

Глава девятнадцатая

Мария Никитична, мать Кати и Тони, уже привыкла к новому расписанию своей жизни. Утром вставала, кормила двадцать курей, которых оставили, чтобы были яйца, затем шла в церковь. Там стояла всю службу, а потом возвращалась домой. Садилась возле окна и смотрела, как идут люди с электрички. Нет, не просто смотрела, а жадно всматривалась в силуэты и лица спешащих людей. «А вдруг захотят неожиданно приехать?» – думала она. Затем она кушала, и ложилась отдыхать. Потом, в четыре часа, встречала вторую электричку и только потом шла во двор. В частном доме всегда есть работа во дворе, а с тех пор, как не стало Саши, все заботы по дому легли на неё. Вечером она опять ходила в церковь, и потом ждала третью, последнюю, вечернюю электричку. Она специально съездила в город, в аэропорт, чтобы узнать расписание самолётов оттуда. Потом сравнила с расписанием электричек и решила, что приехать молодые могут только на трёх, в одиннадцать, шестнадцать и в двадцать один тридцать. На могилку ходила в воскресение. Сидела подолгу и плакала. Как жить дальше она не знала. Просто жила и ждала чуда. Чудо не приходило. Но сегодня, к калитке подошла какая-то девушка и позвонила. Мария Никитична быстро вышла.

– Вы мама Кати?

– Да, а что случилось? – не узнала её Мария Никитична.

– Здравствуйте! Нет, не волнуйтесь, ничего не случилось. Можно я войду?

– Ох, дура старая, совсем из ума выжила, человек пришёл, а я его за порог не пускаю, – стала причитать она, – проходите, как вас величать?

– Я Света, сестра Серёжи, вашего зятя. Мы на свадьбе виделись, не помните?

– Да, дочка, садись. Чайку поставить?

– Спасибо, я не надолго, обратно электричка через сорок минут, так что хочу до вечера домой попасть.

– Да, оно и понятно.

– Мария Никитична, а я ведь к вам с посылочкой от Кати.

– Да? – было видно, как засияло лицо пожилой женщины. – А что ж это она тебя решила погонять по электричкам, адрес что ли забыла мой?

– Нет, не забыла. Просто это деньги, а по почте отправлять она не захотела. Мне перевела на карточку, и вот я здесь. Вы не волнуйтесь, мне не сложно.

– Деньги, говоришь?

– Да, вот здесь тысяча долларов. Если хотите, я поменяю на наши.

– Вот, значит как! Я её жду тут каждый день, глаза все проглядела, а она не звонит, не пишет, решила деньгами от матери с отцом откупиться?

– Что вы, Мария Никитична, просто они там работают, учатся целыми днями, наверно не всё получается, вот и решила вам помочь.

– Тебе сколько раз звонили?

– Раза три, – соврала Света, разговаривали они каждую неделю.

– Вот, видишь, а со мной ни разу. Вот и получается, что родители для них – ничто. Наверно своим папе с мамой Сергей частенько позванивает?

– Сергей не общается ни с мамой, ни с папой, – Света опустила глаза.

– Ах, вон оно как, не общается. Так это он и дочь мою заставляет не общаться. Вы что, молодёжь, совсем с ума посходили? Как это можно с родителями не общаться? «Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием», «Слушайся отца твоего: он родил тебя; и не пренебрегай матери твоей, когда она и состарится» – это не я придумала, так Господь велит, а кто этого не делает, тот грех страшный на себя берёт. Вот, что, милая, забери-ка ты эти деньги, отошли назад и скажи, чтобы купили билет и немедленно прилетали – он к своим, а Катя с Тоней к своим родителям. Не для того мы их рожали и воспитывали, чтобы всякие морды на поганых купюрах созерцать вместо личиков детишек наших родненьких. Уходи, и больше с такими поручениями ко мне не приезжай. Приедешь – не пущу! Прощай, Света, и прости, может ты тут и ни при чём.