Метаморфозы Уклейкина или быть Добру!.. (СИ)

Не смотря на более чем почтенный возраст, обветшалому серому веществу бабе Зине хватило две-три секунды, чтобы разгадать коварный план быковатых типов, которые намертво пришпиливали огромными кнопками к двери красочные плакаты и собирались бесплатно раздавать буклеты всем жильцам дома. Кроме того, возмущённую душу её невыносимо жгла обида, что клятый и неуловимый Родригес так и не ответил собственной головой за надругательство над бедной Луизой, несмотря на все усилия благородного Дона Карлоса. Всё это спрессовалось в 'пластид' негодования и требовало немедленного выхлопа. И взрыв праведного гнева не заставил себя долго ждать, оглушительно прогремев на весь двор чуть вышеупомянутым, душераздирающим воплем: 'Караул, шпионы!!!'

Володя и Надя подошли к очагу противостояния в тот момент, когда уже человек тридцать хмурых жильцов, плотным кольцом обступив пришельцев. Все они, пока ещё относительно мирно, требовали от залётной парочки документов и объяснений, хотя и так было понятно, что навязчивой рекламой их склоняют как можно скорее получить ордера и, оставив навсегда родное Лефортово, переселится до конца дней своих в Южное Бутово. Именно это обстоятельство умышленного подталкивания сродни пинку под зад, собственно, особенно и озлобляло и без того возбуждённых людей.

'Ишь что, бандиты, удумали!', 'Торопятся, суки!', 'Да купил наш дом олигарх какой-нибудь - вот и шестёрки и суетятся, падлы!', 'А связать их - и всех делов - пусть колются, гады, что, блин, и как!..' - разрывались над бурлящей человеческой массой справедливые снаряды объяснимого гнева.

Но, несмотря на подавляющий численный перевес жильцов, никто из них пока не решался идти в рукопашную. Впрочем, и быковатых типы, серьёзной наружности, уже не выказывали пренебрежения, как поначалу к бабе Зине, а вели себя подчёркнуто вежливо и сдержанно, дабы ненароком не спровоцировать физический конфликт, исход которого, высоковероятно, был бы не в их пользу. И видимо поэтому, один из них, тот, которого 'Круглый' назвал 'Сытым', уже что-то нервно шептал по мобильному телефону, стараясь быть не услышанным окружающими.

- Небось подмогу, собака, вызывает, - предположил бывалый Егорыч, авторитетно возглавляющий известную всей окрестности весёлую троицу, которая традиционно занимаясь вечерней дегустацией портвейна в противоположных подъезду кустах, едва ли не первой откликнулась на сигнал тревоги Звонарёвой.

- Ага, вон как скукожился, бычара, - согласились не разлучные с ним "оруженосцы" Коля и Толя, пошатывающееся, как на незримом ветру пожухлая осока, и, обильно отравляя и без того не свежий московский воздух, ни чем уже не изводимым амбре.

- Жору! Надо позвать Жору... - осенило сметливого Степу-слесаря, в правой руке которого недобро раскачивался увесистый полуметровый разводной ключ.

- Точно - зовите Жору, едрёныть! - поддержал отличную идею Егорыч, изрядно отхлебнув портвейна, что бы, в случае чего, использовать бутылку как подручное средство борьбы с врагами, ни пролив, в пылу возможной битвы, ни капли драгоценной жидкости.

- Жора, жора!!! - задрав головы в район третьего этажа, с надеждой и не без гордости за наличие богатырского вида соседа, как на стадионе, начали дружно скандировать, предвкушавшие скорую и безоговорочную победу, жильцы.

- Ну, чё?!.. - нехотя, ибо только что вернулся со смены, с нанизанной на вилку огромной надкушенной котлетой, с трудом протиснувшись в распахнутое масштабное окно коммунальной кухни, ответил он.

- Жорик, глянь, родненький, что делается: провокаторы засланные, - народ смущают! - точно сформулировала суть происходящего Звонарёва.

- Ща, баб Зин, спущусь... - буднично ответил Жора Коловратов, - ведущий забойщик метростроя. Будучи человеком добрым и воистину выдающихся форм с неимоверной силой, он за эти впечатляющие редкие качества был наречён местной детворой уважительно Ильёй Муромцем.

Доселе непроницаемые лица двух 'рекламодателей' тут же заметно посерели. И засланная агентура пока ещё неизвестного заказчика, инстинктивно прижавшись, друг к другу, медленно попятилась к двери подъезда. И если бы не раздавшаяся вдруг сирена милицейского бобика, показавшегося в арке двора, то один Бог ведает, во что бы выплеснулось нарастающее противостояние.

- А, ну, граждане, разойдись! - сходу грозно рыкнул участковый, грузно вывалившись из машины вместе с двумя округлыми сержантами, из оттопыренных карманов которых на радость голубям обильно просыпались семечки.

- Ты, погоди нукать, Михалыч, - узнал бы сначала, что у нас тут делается! - сходу тормознула его, вошедшая в раж, баба Зина.

- А, ты, я смотрю, Звонарёва, всё не угомонишься: гляди у меня - загремишь на старости лет на 15-ть суток.

- А ты меня не пугай, мне немного уж пугаться осталось, - как в битве за Москву, стояла на смерть Ильинична, - совсем ослеп от власти: мы тут провокаторов поймали, а ты их, стало быть, выгораживаешь?!