Метаморфозы Уклейкина или быть добру!.. (СИ)

"Стоп, стоп...это как в "Зазеркалье" Кэрролла что ли?" - неожиданно быстро сориен-тировался жёстко стиснутый тисками непонимания воспалённый мозг Володи.

- Ну, слава Бо... ой! чур меня, чур, - извините, вырвалось: "поздравляю" - имел я ввиду: начали таки соображать, - смущённо осёкся, но затем также твердо и уверенно про-должил неизвестный Уклейкину холодный голос. - Я, кстати, всегда, отдавал должное вашей проницательности: жаль, что способности свои так бездарно растачаете, а мог-ли бы при известном усердии добиться куда большего, чем должность рядового коррес-пондента ведущего мизерную и сомнительную колонку в "Вечерней газете" о, якобы, не-изъяснимом.

"Позвольте, позвольте, вы, что же это мои мысли читаете: я же ещё и слова не проро-нил?" - удивившись, ещё более насторожился Володя, - и потом, какое вам дело: где и кем я работаю?..

- Ну, да... читаю мысли на расстоянии. А разве это криминал? В вашей же газетке, например, объявлений типа: "угадываю выигрышные номера лотерей", "восстанавливаю утраченный мозг" и прочей ахинеи - пруд пруди и никого в кутузку за это не сажают, даже напротив - народ в очереди стоит, дабы отдать "целителям" свои кровные. Вы с похмелья молчите, как телёнок, а у меня времени в обрез, что бы ждать, когда вы соиз-волите привести себя в чувства свойственные нормальному, трезвому человеку; ну, а где и кем вы работаете - мне, если честно, - совершенно по барабану: так-с...- профессио-нальная привычка знать, так сказать, всю подноготную подопечного.

Володя всегда (и в целом - заслуженно) считал себя человеком достаточно разумным, почти практичным: отчего, не смотря на вышеупомянутые проблемы связанные исключи-тельно с локальной необузданностью собственного характера, безошибочно обходил рас-ставленные расплодившимися в неимоверном количестве жуликоватыми дельцами жи-тейские капканы вроде всевозможных бесплатных лотерей, распродаж и т.п. Опора на здравый смысл, подкреплённая пусть и не плотно систематизированными, но обильными знаниями, почёрпнутые из родительской библиотеки позволяли ему почти всегда избегать бытовых пробоин с этой стороны бытия, в том числе и для и так бесконечно дырявого и тощего кошелька. И когда он что-то не понимал, то прежде чем принять решение или выразить своё мнение по тому или иному вопросу во главу угла ставился принцип отточенный народом веками на собственной шкуре: "Семь раз отмерь - один раз отрежь". Но сегодня от неожиданности и необычайности происходящего он, что называется: выпал в осадок, и начал медленно, как ему тогда показалось, сходить с ума...

"Да кто вы, чёрт меня задери, такой! Как сюда проникли?! И, наконец, по какому пра-ву вы лезете в чужые мысли?! Я вот сейчас глаза открою, встану и покажу вам, где раки зимуют!" - попытался, было, возмутится на не известного, не званого и крайне самоуверенного гостя Уклейкин. Но наглухо слипшаяся за сутки молчания после свадебных изобилий глотка, лишь еле слышно, совершенно неразборчиво и безобидно рыкнула чем-то среднем между писком нечаянно раздавленного слоном мышонка и хрипом подавившегося огромной сосиской щенка.

- Как кто? Вы что же еще не поняли? - вновь искренне изумился незнакомый прохлад-ный голос, - напрасно тогда я вас, Володенька, похвалил, напрасно... - И, умоляю, вас, на правах, хотя бы, гораздо как старшего... э... скажем... разумного существа: не стоит меня пугать какими-то там раками. Ибо, после вчерашней, развязанной вами же, на свадьбе друга драки даже без учёта смертельного количества выпитого - вам минимум пару дней отлёжаться надобно, а не кулачками размахивать; да и бесполезно это по от-ношению ко мне - в принципе. И потом, не всё ли вам равно: как я проник к вам в комнату, если именно вы меня и позвали? Для меня и нашего брата не возможного - нет, - как мо-лотом по наковальне продолжал печатать каждый слог голос незнакомца. - Сначала приглашают, а потом чураются: что за люди пошли - прям, возьми и всё разжуй им: со-всем думать разучились, - несколько раздражённо заключил он.

"Не несите чушь! Никого я не звал и загадки ваши разгадывать - не намерен! Оставьте меня в покое и немедленно покиньте комнату от греха подальше", - всё более раздражал-ся Володя, в отчаянии сетуя про себя, что в действительности не может не только при-встать, но даже и произнести членораздельно, в голос свой нарастающий по всему фронту возмущённый протест.

- Как же-с... не звали... - как бы передразнивая, немного обидчиво, но всё также уве-ренно и прохладно возразил голос, - сами же изволили чертыхаться почём зря - вот я и явился.

"Погодите..., погодите...", - вдруг, после секундной паузы, в течение которой, ошара-шенный уже откровенным признанием незнакомца мозг Уклейкина лихорадочно анализировал смысл услышанного, и откровенно побаиваясь признаться самому себе о страшной разгадке, с еле скрываемым разочарованием, беззвучно выдавил из взмокшего от напряжения сознания: "Вы, это...чёрт что ли?"