Метаморфозы власти

Распространение земледелия уничтожило племенные объединения, охотничьи сообщества и другие формы социальной и политической организации, заменив их городами-государствами, династическими монархиями и феодальными империями. Индустриальная революция, в свой черед, уничтожила многие из этих организационных форм. Наряду с массовым производством, массовым потреблением и средствами массовой информации во многих странах возникла аналогичная система — массовая демократия.

Однако массовая демократия встретила ожесточенное противодействие. Старые силы феодальной формации — землевладельцы, церковная иерархия и их интеллектуальные и культурные апологеты — оказывали сопротивление, преобразовывали и пытались искоренить набирающий мощь индустриализм и внедрявшуюся им массовую демократию.

В действительности во всех промышленно развитых обществах основная политическая борьба развертывалась не между правыми и левыми, как это многие себе представляют. Это была борьба между сторонниками формации Первой волны, с одной стороны, и силами индустриализма Второй волны, с другой.

Подобная борьба за власть часто ведется под другими идейными знаменами — национализма, религии или гражданских прав. Она обнаруживается повсюду — в семье, взаимоотношениях полов, образовании, профессиональной деятельности, а не только в политической жизни общества. В наши дни это историческое противостояние, все еще не ослабевающее, заслоняется новым конфликтом — столкновением с Третьей волной; постсовременная цивилизация ведет борьбу на два фронта — с современными устоями и приверженностью давно отжившим традициям.

Если и в самом деле экономика, базирующаяся на новых знаниях, вытеснит старые формы производства, мы вправе ожидать, что эта историческая борьба в конце концов изменит наши политические институты, приведя их в соответствие с новой экономикой, вызывающей коренную перестройку производственного процесса.

Все индустриальные страны уже сталкиваются с конвергентными кризисами — кризисами всех жизненно важных систем — городского хозяйства, здравоохранения, социального обеспечения, транспорта, защиты окружающей среды. Современные политики одинаково реагируют на эти кризисы, проявляя лишь разные варианты старых подходов. Но возникающие проблемы могут быть неразрешимы при существующей форме общественного устройства, соответствующей массовому обществу.

К тому же утверждающаяся экономика подбрасывает нам неведомые до того проблемы и порождает новые кризисы, опрокидывая существующие понятия и установившиеся альянсы, свойственные эпохе массовой демократии.

МЕНЯЮЩИЕСЯ УРОВНИ

Эпохе массовой демократии была свойственна также огромная концентрация власти на уровне государства. Такая концентрация отражала развитие технологии массового производства и рост национальных рынков. Сегодня с появлением мелкосерийных технологий положение меняется.

Возьмем простой хлеб. Некогда он производился в местных пекарнях. С наступлением индустриализации семейные пекарни были сокрушены супермаркетами, которые покупали хлебобулочные изделия у гигантских национальных компаний, подобных Нейбиско в Соединенных Штатах. Неожиданно в наши дни многие американские супермаркеты, помимо продажи промышленных товаров, начали организовывать у себя выпечку хлеба. Пройден полный цикл, но уже на базе более совершенной технологии.

Фотографические снимки, некогда посылаемые в Рочестер, штат Нью-Йорк, где был центр фотопроизводства фирмы Кодак, теперь могут быть проявлены и отпечатаны на каждом углу улицы. Рекламная продукция, для изготовления которой прежде нужны были серьезные капиталовложения и сложное оборудование, теперь может изготавливаться на малогабаритном, современном копировальном оборудовании в магазинах любого района. Таким образом, новые технологии сделали местную продукцию снова конкурентоспособной.

Вместе с тем передовая экономика переместила другие формы производства на мировой уровень. Автомобили, компьютеры и многие другие изделия отныне уже не производятся в одной-единственной стране, а нуждаются в комплектующих из разных стран, где также осуществляется их сборка. Происходящие перемены содействуют то росту производства, то его падению, и это находит прямые аналогии в политике.

Все это вместе взятое объясняет, почему во всех высокоразвитых странах от Японии и Соединенных Штатов до Европы мы наблюдаем необходимость политической децентрализации и одновременно попытки передать власть наверх — наднациональным органам.

Наиболее значительный из недавних примеров — это стремление Европейского Сообщества по-новому централизовать власть на более высоком уровне путем создания единого интегрированного рынка с единой валютой и единым центральным банком.