Метаморфозы власти

Как раз когда Европейское Сообщество предпринимает решительные попытки сгладить различия и сконцентрировать принятие решений в сферах политики и экономики, многие страны пользуются этим наступлением сверху на государственную власть и осуществляют одновременно атаки снизу. «Единый европейский рынок, — говорит Жан Шемен, руководитель управления экономического развития зоны вокруг Лиона во Франции, — предоставляет нам великолепную возможность избавиться от централизованной в Париже власти». Действительно, у региона Рона-Альпы, куда входит Лион, тесные связи с находящимися вне Франции Каталонией, Ломбардией и Баден-Вюртембургом, с которыми его объединяют общие интересы.

С распространением суперсимволической экономики создается клиентура для радикальных перемен во власти на местном, региональном, государственном и международном уровнях. Можно предположить, что проводимая политика расколет избирателей на четыре различные группы: «глобалисты», «националисты», «регионалисты» и «местные патриоты». Каждая будет яростно отстаивать свои взгляды (и свои экономические интересы). Каждая станет искать союзников.

Каждая группа не только привлечет к себе определенные финансовые и промышленные круги в зависимости от их своекорыстных целей, но и объединит вокруг себя талантливых артистов, писателей и интеллектуалов, которые будут разрабатывать для нее соответствующее идеологическое обоснование.

Более того, вопреки общепринятому мнению, регионы и местности отнюдь не становятся единообразными, а стремятся всячески подчеркнуть имеющиеся различия. «Вы делаете серьезную ошибку, если рассматриваете Соединенные Штаты Америки как единое целое. Разные части страны отличаются друг от друга как день и ночь», — говорит Джеймс Крупи, президент находящегося в Далласе Международного центра управления.

Можно, конечно, не соглашаться с мнением Крупи, который утверждает: «Соединенные Штаты приближаются к тому, чтобы стать страной городов-государств»[276]. Но если внимательно посмотреть на статистические данные за 80-е годы, то отчетливо видно углубляющееся различие между двумя побережьями, Средним Западом и нефтеносным районом, а также между большими городскими центрами и пригородами. Касается ли это жилищного строительства темпов развития, уровня занятости, инвестиций или условий жизни. Эти различия скорее будут углубляться, чем стираться под воздействием новой экономики, которая выступает против однородности, провозглашенной в эпоху «фабричных труб».

В то время как регионы и местности укрепляют свойственные только им культурные, экономические и политические особенности, правительствам становится все труднее управлять ими, применяя традиционные методы: централизованное государственное регулирование, налогообложение и финансовый контроль. Увеличение или снижение размера капиталовложений или установление новой налоговой ставки будут приводить к абсолютно несхожим последствиям в разных частях одной и той же страны.

И когда это неравенство возрастает, оно может вызвать всплеск экстремистских движений, требующих региональной или местной автономии или фактического отделения. Взрывоопасная ситуация, которая ждет лишь детонации, присутствует во всех развитых экономиках.

В любой стране некоторые регионы уже считают себя обманутыми в экономическом отношении со стороны центральной власти. Обещания устранить региональные различия мало оправдывают ожидания, о чем вам поведает любой житель Глазго ( в озрождение сепаратистских настроений в Шотландии, по утверждению прессы, настолько взволновало английскую королеву, что она выразила беспокойство по поводу распада Соединенного Королевства)[277]. Единство Канады находится в очень шатком положении.

Кроме того, помимо экономического неравенства имеется недовольство на почве языковых и этнических различий в таких разных местах, как Южный Тироль, Бретань, Эльзас, Фландрия, Каталония. Объединенная Западная Европа будет вынуждена предоставлять все больше региональной и местной автономии или силой пытаться положить конец этим движениям.

В Центральной Европе во времена правления Габсбургов в XIX в. и начале XX в. враждебность среди германских, итальянских, польских, венгерских, словацких и австрийских подданных открыто пресекалась центральной властью. Когда после Первой мировой войны многонациональное государство распалось, эти нации питали друг к другу непримиримую вражду. Крах господства Советского Союза в Центральной Европе пробудил старые недовольства. Мы уже наблюдаем обострение конфликта в отношении венгерского меньшинства в Румынии и турок в Болгарии[278].

Далее к югу может распасться Югославия, поскольку проживающие в ней сербы, албанцы, хорваты и другие народы воюют друг с другом. Все эти не принимаемые в расчет гигантские центробежные силы способны привести к развалу и самого Советского Союза.