Метанойя

Подробности он узнал позже. Оказалось, подложили мощный фугас на дороге, ведущей к Центру Специального Назначения КГБ, прикрыв сверху асфальтом. Дорожники работали недели две назад, ставили "заплатки", Егор видел их, когда проезжал, но тут же забыл. Вспомнил только сейчас. За все это время он множество раз проезжал это место, но охотились не на него. И вот, очевидно, дождались запланированную жертву.

А пока прямо из машины он позвонил полковнику Немировичу. Слава Богу, тот был у себя в кабинете.

— Здравствуйте, Николай Вениаминович!

— Здравия желаю, Егор Николаевич, — ответил тот.

— Слышали уже?

— Да.

— Корочки мои помните?

— Конечно.

— Тогда слушайте приказ: немедленно приступайте к расследованию покушения на Путина. С вашим начальством я все решу.

— Есть приступать к расследованию!

— Очень надеюсь на вас, Николай Вениаминович!

— Немедленно выезжаю на место преступления.

— Хорошо. Тогда, до встречи, и Соколов положил трубку.

* * *

Машина приближалась к Москве, а Егор обратился к водителю:

— Я подремлю, хорошо? Разбудишь, как приедем. Вот, возьми деньги, остановишься возле магазина и купишь еды побольше — самой калорийной, икры там, масла, хлеба, сырокопченой свиной грудки и т. д.

— Так точно, сделаем, — ответил тот.

И Егор закрыл глаза.

* * *

Нараяна открыл глаза и осмотрелся. Яркие звезды по-прежнему сияли вокруг, составляя длинную косу его возлюбленной супруги Лакшми.

— Здравствуй, Счастье! — ласково произнес он.

— Здравствуй, тот, в ком люди находят убежище, возлежащий на водах вечности, супруг мой возлюбленный!

— Мне больше нравится — Воплощенный аспект Святого Духа, движущийся над водами Творения. Ибо это ближе к истине. Убежище люди находят лишь во Христе.

— Ты как всегда прав, дорогой. Что-то случилось, тебе приснился плохой сон?

Нараяна засмеялся, целуя Лакшми:

— Ты знаешь, солнце мое, что мне не снятся плохие сны, ибо я не разделяю творение на плохое и хорошее. Просто не могу решить, что делать с одним человеком, можно ли позволить ему обрести счастье успокоения или он должен еще продлить свой путь в мире страданий.

— Все же ты очень заботишься о людях, тебе не зря дали твой титул, — погладила его по щеке Лакшми.

Нараяна впился долгим и нежным поцелуем в ее губы. Потом откинулся на спину и задумался.

— Ты уже все решил! — засмеялась Лакшми.

— Оля, ты мне нужна там.

— Как пожелаешь, Егор, супруг мой. В человеческом теле есть свои прелести.

Нараяна вгляделся в маленькую планету Земля, возлежащую в цветке лотоса, стебель которого тянулся из его пупка. Земля стала приближаться в его глазах все быстрее и быстрее, масштаб все увеличивался. И вот уже стала видна черная "Волга", заворачивающая на улицу Грановского. А внутри ее маленький человечек, дремавший на переднем сиденье. Его расслабленное тело надвигалось с огромной скоростью, и в это время кто-то потряс его за плечо.

* * *

— Товарищ старший лейтенант, просыпайтесь, подъезжаем! — говорил водитель, осторожно потряхивая Соколова за плечо. Перед глазами в последний раз мелькнул далекий образ с волосами из звезд, и Егор открыл глаза.

* * *

Учитель нарисовал на песке еще одну линию, закруглил ее и звонко засмеялся. Возвращавшиеся с колодца две молоденькие девушки с кувшинами на плечах, посмотрев на Него, одновременно прыснули звонким смехом и зашептались:

— Ты знаешь Его?

— Это Сын плотника Йосефа и его жены Мариам.

— Он не женат?

— Точно нет, я бы знала!

— А ничего так, хорошенький!

И обе опять звонко засмеялись.

Учитель с улыбкой посмотрел им вслед, и вновь склонился над рисунком. Странный какой-то это был рисунок. Там был огромный город, построенный не иначе как богами, по улицам которого мчалась крохотная черная колесница без коней — ведь рисунок был живой!

— Хорошо, Нараяна, Я принимаю твое решение. Пусть еще живет, — прошептал Мессия и услышал тихий шёпот, пришедший ниоткуда: "Благодарю Тебя, Господи!".

Учитель поднял голову и посмотрел на палящее солнце Палестины. И в это время раздался голос Марфы:

— Учитель, идите есть, я все уже накрыла!

— Ты молодец, Марфа, — крикнул Он, поднимаясь, — уже иду!

* * *

Владимир Путин, молодой Председатель КГБ молодой Федерации после операции, сделанной ему лучшими хирургами, лежал в отдельной палате реанимации, введенный в искусственную кому. Врачи сделали все, что могли, но никто из них, положа руку на сердце, не верил, что он выживет. Слишком сильны были повреждения, после таких обычно не выживают. Если только чудо…

Операционная бригада отдыхала в ординаторской после многочасовой операции — уставшие, сделавшие все, что могли, даже чуть больше люди, но не верящие в то, что это спасет пациента. Поэтому курили молча, когда открылась дверь, и вошел молодой человек в штатском. Все устало обернулись на него.

— Извините, что беспокою вас, но я буквально на минуту, — произнес тот, — моя фамилия Соколов. Пожалуйста, без медицинских терминов честно ответьте на простой вопрос: он выживет или нет?

Никто не отреагировал, но вошедший продолжал стоять. Наконец, один из врачей открыл рот: