Метастазы

Дома по дороге все старели и старели. Назару трудно было уже понять – живёт ли там кто-то. Стены покрывались глубокими трещинами, во многих окнах не было стекол, но какие – то призрачные тени всё-таки бродили внутри квартир. Среди развешенного белья на бечевке и зимнего хлама нет – нет, а пролетал брошенный кем -то очередной бычок.

– Иногда чтобы понять своё счастье, необходимо взглянуть на чужое.

– Несчастье?

– Как раз таки счастье.

Назар внимательно осматривал детали. Заборы повествуют провинциальные романтические истории, начиная от «кто у кого отсосал», «выходи за меня», «прости меня, я не могу без тебя», заканчивая искусственной любовью – «миксы, спайсы, соли». Дома рассказывают, как рождаются и умирают друг за другом разные безымянные жители. Люди рассказывают как надо жить, но сами без понятия.

Всё больше встречалось заброшенных зданий. Видимо, попалась самая безлюдная улица города. Николай остановился перед одной из заброшек. Она отличалась от всех: в стенах были выгравированы античные фигуры, напоминающие древнегреческих богинь, если бы у тех не хватало конечностей и они страдали чумой; чуть выше в линию располагались странные рожицы, время которых тоже не пощадило и превратило в генетических уродов; на верхушке под самой крышей в окружной каменной оправе была высечена красивая веточка розы.

– Когда – то это был театр. Здесь собирались самые влиятельные представители современности. Пили дорогое шампанское. Исполняли реверансы. Вешали друг другу на уши слащавую лапшу и с восторгом смотрели на выступления талантливых бедных ребят, разъезжающих по миру подобно бременским музыкантам.

– А сейчас что с ним?

– Сейчас плесень, мох и ненужность пожрали его. Но, – Николай улыбнулся, – для меня он стал еще более прекраснее.

Он обошел главный вход с левой стороны. Там за завалами мусора и досок прямо в кустах находилась еще одна дверь, которую удалось открыть одним резким рывком.

– Я не застал то время, когда этот театр работал. Мне многое рассказывали о нём мои родители. Первый мой спектакль здесь играли в моей голове.

За дверью оказалась скрипучая и ржавая лестница. Она вела наверх в темноту, куда бородач и направился. Назар мгновенно ощутил её шаткое положение, но делать оставалось нечего.

– Здесь я когда – то жил.

Николай поднялся наверх и включил фонарь. Путь оказался не близкий, Назару пришлось забраться на высоту третьего этажа, прежде чем унять свой интерес. Бывшим домом товарища являлась мрачная коморка. Здесь располагалась кровать, окружённая стопками книг, а также пианино, патефон, картины в рамах, столы, стулья, горы башмаков и костюмов.

– Когда – то это считалось атрибутикой спектаклей. Здесь складировали старое и ненужное барахло. В нём я как раз и нашел подлинный покой.

– И долго здесь жил?

– Долго. Тут есть всё необходимое для первого времени. А еще имеется выход на крышу, – он указал на крохотную дверь под потолком, – с которой видно весь брошенный людьми райончик. Сам скоро увидишь.

– Куда ты?

– Мне надо отлучиться по делам. Позже забегу к тебе.

– И что?

– Есть у меня один план по твоему спасению.

– А зачем это всё?

– Чтобы не задавать потом таких вопросов. Мы просто каждый плетем свою бессмыслицу, и иногда они пересекаются.

– Ясно.

– Неподалёку есть магазин. Но, думаю, ты разберешься. Не скучай.

На этой ноте Николай удалился. Куда он пошел и когда вернется Назар не знал. Казалось, что и потенциальный самоубийца не особо контролировал своими мыслями и действиями. Оставшись наедине ,парень застыл на одном месте. Кровать аккуратно застелена. Книжки расставлены на полу по полочкам. Сборники Шопенгауэра, Платона, Ницше, Камю. Записи Ошо, Будды, Сократа. Старые оранжевые обложки «Альтернативы», а также экземпляры издательства «Чак Паланик и его бойцовский клуб». Конечно, классики: Достоевский, Чехов, Толстой, Стейнбек, Гюго, Ремарк, Хемингуэй, Фицджеральд. Назар решил, что можно и задержаться. У Николая явно имелся литературный вкус и теперь становилось объяснимо его неординарное поведение, воспитанное писателями.

Дальше по коридору царил кромешный завал: наряды прошлых веков, наряды фантастического будущего, пыльные башмаки, краски, косметика, чемоданы, трости, плакаты, парики, усы. Если бы Назару понадобилось прятаться или сменить личность, он бы выбрал явно эту кладовую солнца.

Парень достал фонарик и посветил сквозь бардак – дальше глухая стена. Вход и выход, помимо крыши, был только один. Осталось осмотреть округ с птичьего полета. Потолок чуть смещался книзу, но, несмотря на свою древность, внушал доверие. Дверь оказалась открыта. Театр всегда рад любым гостям. Губы ощутили прохладные капли дождя. Оказалось, что серые тучи заволокли всё небо. Назар нашел рядом камень и оставил обратный путь на всякий случай открытым.