Метастазы

– Может, просто пьяные хулиганы…

Семен Павлович обратил внимание на громкие цитаты, зияющие на стенах домов красной краской. Глядя на них, произвольно начинала в голове играть знакомая музыка. Живая и пробуждающая.

– Слушай, Игорь, – резко вернулся к разговору Валдаев, – а как того паренька звали, которого вы в такси взяли?

– Михаил, кажется… Фамилию не помню.

Лейтенант усмехнулся.

– Поезжай тогда сразу на участок и ищи его дело, я сейчас тоже приеду, – небольшая пауза, – будем ловить остальных музыкантов.

…

За всё рано или поздно приходится платить. То, тебя делает счастливым, легко отнять. Нет чёткого плана и всемирного заговора против тебя, просто это жизнь. Мы все в её руках детали и пазлы, которыми она орудует, как пожелает. Ты не был Богом, ты не был даже особенностью, и поэтому будь готов распрощаться даже с самым дорогим, что у тебя есть. Не расстраивайся, что это случилось с тобой. Сегодня жизнь забрала у тебя дорогих, а завтра у них заберет тебя.

Назар сходил позавтракать в ближайшее кафе. На улице дул легкий ветерок, и парень решил задержаться на летней веранде с книжкой в руках. Он пил кофе и наслаждался воздухом. В какой-то момент сфотографировал вид заведения снаружи и скинул Даше с подписью: «Доброе утро. Поиграем в семейную пару за чашечкой кофе и круассанами?)))». На что получил ответ, который в миг прогнал с лица улыбку: «Работаю». Он отложил мобильник в сторону, откинулся на стул и углубился в книгу. Снова начиналась старая добрая игра в напускное безразличие. В девушке словно сидело несколько личностей, живущих каждый по своим правилам. Каждая личность выработала стратегию действий, чтобы выжить и не причинить какой-то урон хозяйки. Сколько нужно было обжечься, чтобы заменить себя настоящую на несколько фальшивок. Сколько нужно было расщеплений, чтобы не чувствовать одну целую гигантскую боль. Даша везде разная, везде непостоянная, чтобы никто не смог её поймать и привязать к себе. Вечное обновление в погоне за счастьем. Назар её понимал. Нам не хочется быть самими собой. Теми, кого когда-то ранили и обидели. Даша тоже от чего-то бежит. Девушка не хочет повторять ошибок. Как и Назар. Правда, в этом получается один парадокс. Если человек не дает ранить себя, он обязательно ранит других.

От злополучных мыслей парня вернул вибрирующий телефон. Звонил Нагваль. Назар взял трубку.

– Привет, – начал быстро Николай, – приезжай в хоспис.

Медбрат сразу почувствовал что-то неладное.

– Что случилось?

– Приезжай скорее, – на этом разговор оборвался.

Назар закопошился, позвал официанта, расплатился с ним за завтрак и вызвал такси, понимая, что Нагваль не стал бы просто так гонять товарища. Свободная машина нашлась быстро, и вот уже парень мчал в другую часть города. Назар предположить не мог, что там стряслось. Счастье ненадежное. Счастье хрупкое и ломкое. В хосписе счастье, связанное с жизнью – одна сплошная иллюзия.

Парень попросил остановить у забора и остаток пути пробежал на своих двух. С порога в нос уже ударил запах открытой процедурной. В переходе стояли и молчали потрепанная Елена Ивановна и бледный Нагваль.

– Что стряслось? – выдавил запыхавшийся парень.

Николай посмотрел на него грустными смиренными глазами, пытаясь оторваться от своих тяжёлых дум.

– Лиля плачет с самого утра.

Назар ощутил по спине бегущие мурашки. Он понял то, что хочет этим сказать врач.

– Кто…

– Маргарита Алексеевна.

Парень ощутил наступление неизбежности. Событие, которое должно случиться и которое невозможно предотвратить. Сколько таких повторяющихся трагедий происходит в жизни каждого, а все равно люди остаются и останутся заложниками ситуаций.

– Вчера же ещё всё было хорошо…, – изрек Назар, пустота поселилась и в его глазах.

– Бабушка уже долгое время жила лишь на одних сильных обезболивающих. Её время пришло.

Елена Ивановна впервые стояла рядом и молчала. Женщина не могла подобрать слов. Хоть ей довелось проводить на тот свет многих людей, но все равно каждое следующее прощание становилось похожим на первое.

– Рак повредил важные функциональные участки в мозге. Её организм не в состоянии поддерживать жизнь. Никакая химия и никакие операции здесь не помогут, – самому себе повторял Нагваль.

Со всем, к чему привязался, готовься распрощаться. За каждое неравнодушие готов понести несчастье. За каждую долю хорошего в жизни придется заплатить потому, что все составляющие этого хорошего рано или поздно покинут тебя. Придет и другое, но ты уже будешь разобран и мёртв внутри. Ты состоял из людей, которые так не долговечны.

– Как же это Лилечка перенесет…, – вздохнула тяжело Елена Ивановна, – она её так любит…

Нагваль не знал, что на это ответить. Он стоял молча, а затем обратился к другу:

– Назар, мне нужно, чтобы ты сегодня был здесь. Я один не справлюсь.

– Хорошо. Маргарита Алексеевна в сознании сейчас?

– Под анестезией спит. Мы не прекращаем её накачивать, иначе боль уничтожит. Но скоро и купирование будет не эффективно, сердце слишком слабое.