Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

Под 1204 г. Никоновская летопись впервые упоминает о метательных машинах — пороках при осаде Константинополя крестоносцами[87]. По справедливому замечанию М. Г. Рабиновича описание этой осады, вероятно, внесенное в летопись до татарского нашествия, говорит о том, что осадная техника византийцев и их противников — крестоносцев была на Руси известна до столкновения с немцами и татарами[88].

В начале XIII в. немецкие рыцари Ливонского и Тевтонского орденов при содействии Швеции и Дании перешли в наступление против мирных прибалтийских народов, стремясь к основной русской территории. Подробности этого наступления описываются в Ливонской хронике, которая сохранила древнейшие свидетельства о применении новгородским и полоцким войском метательной техники против немцев. Первое упоминание о наличии у обеих сторон военных орудий относится к 1206 г., когда русские войска осаждали тевтонский замок Гольм. Немецкий хронист не без тенденциозности описывает, что машина, изготовленная русскими, не знавшими искусства метать, обращала камни в тыл[89]. Нельзя забывать, что и для немцев метательные машины были также новшеством в военном деле[90].

В совместной борьбе против общего врага русские в союзе с прибалтийскими народами перешли к употреблению метательных орудий. По сообщению «Хроники» в 1223–1224 гг. русские войска и прибалтийские народы сами строили и с успехом применяли камнеметные машины (об этом ниже). Нельзя не упомянуть также того примечательного факта, что русские ратники употребляли, судя по названию (слово «патерелла» производное от «петрария»), те же метательные машины, которые в 1204 г. были известны русскому летописцу под названием «пороки» при осаде Константинополя (петрарии и манганеллы). Здесь мы, вероятно, имеем дело с устройством, быстро получившим международное значение.

Не отставали и южнорусские земли. Близкая к южнорусским делам Ипатьевская летопись упоминает о метательных машинах под 1233 г. Венгры при столкновении с русскими у Перемышля «пороки пометаша». Машины достались, очевидно, русскому войску, преследовавшему врагов[91]. По свидетельству того же источника в 1234 г. в бою между русскими дружинами под Черниговом со стен города, по-видимому, участвовало орудие тяжелого типа, названное тараном: «Люто бо бе бои у Чернигова оже и таран на нь поставиша, меташа бо каменем полтора перестрела, а камень якоже можаху 4 мужи силнии подъяти»[92]. Летописец назвал метательную машину тараном, т. е. стенобитным орудием, явно по ошибке. В эпизоде осады Чернигова татарами в 1239 г. Никоновская и Львовская летописи почти в таких же выражениях описывают применение горожанами метательной техники, что и Ипатьевская в 1234 г., но таран более правильно назван пороком[93]. Примечательно участие

порока в полевом бою 1234 г. При этом эффективность действия его тяжелых снарядов, прежде всего рассчитанных на стрельбу по стенам или осадным сооружениям, видимо, была не меньшей и при стрельбе по крупным скоплениям войск. Не поэтому ли исход ожесточенного боя окончился миром?

Ярче всего камнестрельная артиллерия выступает в повествованиях о татаро-монгольском нашествии. Современник так описывает монгольскую тактику осады города, подтвержденную русскими летописями: «Если встретится такая крепость, они окружают ее, мало того, иногда они так ограждают ее, что никто не может войти или выйти; при этом они всегда храбро сражаются орудиями и стрелами и ни на один день или ночь не прекращают сражения, так что находящиеся в укреплениях не имеют отдыха, сами же татары отдыхают, так как они разделяют войска, и одно сменяет в бою другое, так что не утомляется. И если они не могут овладеть таким способом, то бросают на него греческий огонь»[94].

Татарские орудия были грозным оружием против деревянных стен русских городов — Рязани[95], Владимира, Москвы, Торжка, Козельска, Киева и других. Характерна в этом отношении осада Владимира зимой 1237 г. Лаврентьевская летопись указывает, что перед штурмом были проведены подготовительные осадные работы: «В субботу… начаша наряжати лесы и пороки ставиша до вечера, а на ночь огродиша тыном около всего города Володимера». С утра в воскресенье «приступиша к городу»[96].