Метель

– Нет, не была и никогда ею не станет. Если мы говорим о том эпизоде в магазине, свидетелем которого ты стала, то речь идёт о банальном недопонимании. Женщина неправильно отреагировала на оказанную помощь, решив, что расплатиться натурой – самый простой и действенный способ. Только вот я к такой благодарности был не готов.

– Ну да! – взрываюсь и мерю шагами комнатку. – Ещё скажи, что Зоя тебя в плен взяла и заставила её целовать!

– Можно и так сказать, – с раздражающим меня спокойствием отвечает Сказочник. – Эффект неожиданности никто не отменял, и пока я обдумывал, как наиболее корректно отказать женщине, появилась ты.

– Что-то я не заметила, чтобы ты сопротивлялся!

– А что мне нужно было сделать? Ударить её? – Лёша приподнимается на локтях, с интересом ожидая ответа.

– Нет, конечно. Объяснить, что благодарят обычно словом «спасибо».

– Я объяснил. После того как унеслась из магазина, не позволив и звука произнести. В ответ получил женскую истерику, море слёз и мольбы о продолжении начатого. Но быстро пресёк катастрофу утверждением, что увлечён другой женщиной.

– Ах да, – щёлкаю пальцами, – у тебя же невеста есть!

– Нет у меня невесты. – Улыбка сползает с лица, являя уязвлённого мужчину. – Допрос окончен?

– Да я даже не начинала!

– Что останавливает?

– Желание спать, – стягиваю ботинки, комбинезон и ложусь на свободную половину дивана, попутно отбирая у Сказочника толстое тёплое одеяло.

Несколько минут боремся подобно детям, которые в песочнице не поделили игрушки, и Лёша сдаётся, отдав мне трофей. Заматываюсь в одеяло, но согреться не могу, пробиваемая неприятной дрожью. Не так просто согреться, когда провёл длительное время при температуре минус сорок три. Ворочаюсь, шевелю конечностями, потирая их друг о друга, пока Лёша не обнимает сзади, накидывая на меня и своё одеяло. Не знаю, от чего именно становится теплее, но брыкаться не хочется, прижавшись к грелке во весь рост. Почему, когда он рядом, я чувствую себя защищённой и нужной? Закрываю глаза, но сон не идёт, а все мысли сосредоточены на том, чья рука покоится на моём животе. Дыхание обжигает кожу на шее, а я борюсь с искушением повернуться и утонуть в крепких объятиях.

– Согрелась? – раздаётся над ухом, и большая ладонь движется, чтобы через несколько секунд исчезнуть.

Вмиг становится зябко и некомфортно, поэтому поворачиваюсь и прислоняюсь к нему, чтобы вновь ощутить тепло и спокойствие. Не отталкивает, оплетая руками и прижимая крепче. Становлюсь смелее и поднимаю голову, чтобы столкнуться с завораживающей зеленью в жадном взгляде. Слова ни к чему, когда на тебя смотрят с интересом и всеобъемлющей нежностью, в которой тонут сомнения и принципы. Лёша ласкает меня взглядом, останавливается на губах, облизывая свои и разрушая тишину прерывистым дыханием, но я не решаюсь преодолеть жалкие сантиметры между нами, чтобы попробовать его на вкус и сорвать поцелуй.

И когда уже момент почти потерян, а я готова отстраниться, Лёша запускает пятерню в мои волосы и притягивает. Вторгается в мой рот, углубляя поцелуй, нагло присваивает, снова и снова проталкиваясь языком. В груди мгновенно вспыхивает пожар, и вот я уже сама тянусь к нему, сталкиваясь влажными языками и требуя большего. Оба надсадно дышим, ускоряясь и поглощая друг друга. Чувствую пальцы, забравшиеся под свитер и обжигающие кожу, словно раскалённые рассыпанные угольки. Не прерывая тягучий, умелый поцелуй, Лёша исследует моё тело, сжимая нежную плоть и заставляя вздрагивать от касаний шершавых подушечек пальцев. Его руки везде, и я тону в каждом движении, прижимаясь и требуя большего. Слишком долго я подавляла свои желания по отношению к этому притягательному мужчине, и теперь, кажется, с бо́льшим напором, чем он сам, жажду продолжения.

Ни единой здравой мысли, способной остановить меня, не возникает, а когда Лёша подминает меня под себя, оказываясь сверху и придавливая телом, из горла вырывается стон предвкушения. Слишком явно, слишком откровенно и показательно даю понять мужчине, что нуждаюсь в близости с ним и не планирую останавливаться. Но он сбавляет обороты и замедляется, дышит мне в губы и хаотично бегает взглядом по лицу, будто ищет ответы на вопросы, которые ни один из нас не осмелится задать. А затем понимаю: ждёт одобрения, сигнала, что позволю пойти дальше, не дам заднюю на половине пути, что болезненно скажется на нас обоих.

Поэтому приподнимаюсь и сама касаюсь полных губ, скрытых неаккуратной бородой, которая сейчас мне ни капельки не мешает. И Лёша отзывается бешеным напором, попутно стягивая резинку с моих волос и пропуская длинные локоны сквозь пальцы. Обхватывает ладонями мою голову, словно фиксируя, и насилует рот голодными поцелуями, не отрываясь не на миг и не позволяя усомниться в том, на что я дала согласие.