Метель

А я жажду прикоснуться к упругой коже, которую чувствовала в нашу первую ночь на маяке, когда Лёша позволил согреть застывшие от холода ладони, вот только теперь я это сделаю не стесняясь, прочувствовав каждый сантиметр. Поэтому тяну резинку свитера вместе с футболкой и откидываю прочь, оголяя торс мужчины и ладонями ощущая каждый мускул и перекатывающиеся мышцы широкой спины. Он в ответ делает то же самое и спускается поцелуями по шее, ныряя языком в ложбинку груди. На миг вспоминаю, что мои формы значительно меньше, чем у Зои, и сжимаюсь, испытывая сожаление, что не могу предложить большего, но Алексей замечает моё смущение, избавляет меня от лифа и припадает к соскам, с жадностью втягивая в рот.

– Не смей смущаться, – произносит хриплым голосом. – Они идеальны. Для меня.

Это подтверждается остро-сладкими ласками, вызывающими дрожь и сладкое томление. А затем его рука скользит вниз и накрывает лобок, надавливая на клитор и вызывая мой громкий всхлип. Неторопливо, обводя пальцами по спирали и не отрываясь от моего рта, он срывает стон за стоном с губ, набирая обороты и доводя меня до исступления. Горячо, пряно и даже больно. Это не физическая боль – боль, отдающая сотнями иголочек изнутри и разжигающая пожар, в котором я готова сгорать вместе с ним. Выгибаюсь всем телом, прикусывая губы Лёши, когда он проникает в меня пальцем, ощутимо двигаясь во мне и наращивая темп. Но этого катастрофически мало, потому что я хочу познать его внутри, ощутив всю тяжесть мужского пылкого тела.

Он, словно услышав призыв, раздевает меня, а затем и себя, что в нынешних условиях проблематично, потому что на нас несколько слоёв одежды, сохраняющих тепло при жёстких минусовых температурах. Однако Алексей справляется быстро, или же мне так кажется, потому что, оголяя нас, от моих губ он не отрывается.

Шуршание пакетика презерватива отрезвляет, и я задаюсь множеством вопросов, которые гаснут, как только Лёша расталкивает мои бёдра, устраивается между ними, нависая надо мной, и вновь берёт в плен мои губы. Толчок члена запускает множество разрядов по телу, и я раскрываюсь перед мужчиной, чтобы принять его глубже. Но он не торопится, входит несильными рывками, позволяя подстроиться под внушительную плоть.

Оглаживаю широкие плечи и обвиваю шею, сплетаясь распалёнными телами и двигая бёдрами навстречу. Резкие движения и увлекающие поцелуи сводят с ума, а я не сдерживаюсь в стонах, показывая, как мне хорошо. Каждой клеточкой чувствую напряжённый горячий член, который заполняет меня и скользит всё быстрее. Наверное, это особенность организма Лёши – он излучает тепло всеми частями тела.

Но всё становится неважным, когда он замирает, гулко сглатывая и облизывая губы. Изучающе смотрит, оглаживает большим пальцем мои губы, поднимается к скулам и проводит по ресницам, тут же прикасаясь. Шёлковые, мягкие прикосновения пускают по телу волны дрожи, озадачивают и заставляют напрячься.

– Что-то не так? – шепчу в полумраке, надеясь уловить эмоции на напряжённом лице. – Я могу быть сверху.

– Мне нравится так, – оставляет на губах невесомый поцелуй. – Я хочу тебя видеть. Всю.

Приподнимается на локтях, ведёт взглядом по лицу, шее, груди и, обведя языком по кругу соски, которые в момент затвердевают, прижимается к губам. Ощутимый толчок возвращает в негу, вновь распаляя ненадолго утихнувшее возбуждение и подводя к черте. Вот только Лёша не спешит, срываясь в хаотичные движения и не позволяя мне достигнуть пика и сорваться в пропасть. Он будто отодвигает заключительный момент, растягивая удовольствие для нас обоих и для себя лично, а я готова умолять, чтобы избавиться от напряжения внизу живота и получить свою порцию наслаждения.

Впервые в жизни возбуждение является настолько сильным, что я плавлюсь, растекаясь под умелыми губами, и шепчу, что хочу его, хотя именно сейчас налитой член двигается во мне рывками, поднимая на вершину удовольствия. Впиваюсь в губы Лёши на самом пике и бурно кончаю, извиваясь и вгоняя ногти в кожу, отчего он шипит и ускоряется. Шумно дышит, прикрывает глаза и набирает запредельный темп, а затем упирается в мою шею, издав протяжный рык, и сжимает тело до боли, продолжая движения и постепенно замедляясь.

Я измотана и выжата, но от приятной слабости, разливающейся по телу, улыбаюсь и, сцепив ноги на пояснице Лёши, не позволяю сразу подняться. Мне так хорошо, что нет ни малейшего желания погрузиться в неприятный озноб, витающий в комнате. Внутри маяка температура редко поднимается выше шестнадцати градусов, но сейчас тело пылает жаром, потому что у меня есть личный источник тепла.

– Отпустишь меня? – Широкая улыбка озаряет его лицо, когда как пальцы обводят каждую чёрточку на моём.

– Нет, – и я сейчас не о конкретном моменте, в котором мы застыли. Обобщённое и огромное «нет», которое говорит обо всём.

– Я согласен.