Метель, соединившая нас (ЛП)

— Нет! Ты не можешь так поступать с детьми и со всеми остальными. Особенно с Исааком. У него будет припадок, — его мама рассмеялась, но она не могла спорить с этим. Исаак был того же возраста, что и Тревор, но, когда дело касалось Рождества, его брат вел себя в большей степени на три, чем на тридцать девять. Тревор тоже любил это заразительное возбуждение и никогда не позволил бы его отменить. Но у него не было других вариантов. — Счастливого Рождества. Мы просто с большим размахом отпразднуем Новый Год.

В трубке слышалось тихое шмыганье носом, заставляя его глаза жечь, а горло сжиматься.

— Мама, все будет хорошо, — сказал он, стараясь не выдать эмоции в голосе. Если он этого не сделает, то они оба сломаются и его отцу придется вмешаться.

— Но что ты будешь делать? Я чувствую себя ужасно, думая, что ты там совсем один. Без семьи. Это неправильно.

— Ваш маленький мальчик уже не такой маленький, — пошутил он, надеясь внести немного легкости в ситуацию. — Думаю, со мной все будет в порядке.

— Ты всегда будешь моим мальчиком, даже когда будешь старым женатым мужчиной, — немного раздраженно сказала она.

— Да, — Тревор закрыл глаза и откинулся в кресле. Он никак не мог себя представить старым или женатым, как бы ему не хотелось этого. Но он не собирался лопать мыльный пузырь ее надежды прямо сейчас. — Ты будешь самой великолепной матерью жениха, которую когда-либо видел мир.

— Ты уже знаком с моим будущим зятем?

— Еще нет, мам, — он и не собирался это делать. Как он мог строить с кем-то будущее, когда у него не было своего собственного?

— Ну, тебе лучше поторопиться, пока твоя мама не стала слишком старой, мне хочется выглядеть сексуальной на высоких каблуках, когда пойду с тобой к алтарю.

— Если это случится, — пробормотал он.

— Конечно, это случится, — ее непреклонный тон вызвал неожиданное чувство потери того, чего у него никогда не будет, в чем он теперь был более уверен, чем когда-либо.

На линии между ними повисла тишина, а в шумном вестибюле отеля на заднем плане Тревор услышал смех. Прилив тоски по дому сильно ударил по нему. Должен ли он вернуться домой в свои последние дни? Как бы он не отказывался возлагать это на свою семью, после всего, что они дали и сделали для него, он знал, что мать убьет его, если он только позволит такой мысли, что они подумают о нем как о бремени, бродить по его разуму.

— Окей, — он встряхнулся, надеясь смахнуть расползающуюся по телу усталость. — Я собираюсь пойти за горячей едой и найти себе место на ночь. Я позвоню тебе, когда забронирую билеты. Обними всех за меня.

— Хорошо. Я люблю тебя, — ее голос дрожал. — Мы будем скучать по тебе.

— Я тоже буду скучать по вам. Я люблю тебя. До скорого.

Тревор закончил звонок, опуская подбородок к груди, уронил руку и держал ее на колене. С ним будет все в порядке, он знал это, но перспектива провести праздники в одиночестве темной завесой повисла над его разумом. Все его друзья либо уже уехали, либо имели свои семьи в районе. Даже если метель закончится, он не хотел вторгаться в чужие праздники. Отсутствие его собственной семьи, в сочетании с реальностью его будущего, каким оно было, углубило пустоту, пытающуюся поглотить его. Последнее, чего он хотел, чтобы его настроение кому-то помешало.

Тяжелый вздох слетел с его губ, он засунул телефон обратно в карман, схватил сумку и прошел в лобби.

В зале были свободны только стоячие места, и Тревору надо было вернуться к бару, чтобы забрать свой заказанный ранее чай с лимоном — потому что ирландский кофе, который он действительно хотел, не стоил того ущерба, который он мог нанести его почкам — и простой бургер-буффало с салатной смесью. Бармен скользнул дымящейся чашкой в его сторону, и от первого маленького глотка глаза Тревора заслезились, посылая каскадом прилив тепла по всему телу. Он закрыл глаза и, возможно, застонал, в чем не был уверен в том гуле голосов, который окружал его.

— Превосходно, — выдыхая, сказал он.

Бармен улыбнулся и покачал головой.

— Минут через пятнадцать будет готов ваш бургер.

— Спасибо.

Тревор достал из своей сумки упаковку с таблетками, вынул два комплекта, которые ему необходимо пить перед каждым приемом пищи, а затем повернулся, сканируя уставшими глазами зал, в поисках свободного места. Через толпу он увидел в дальнем углу свободное место за столом. Он наклонился в сторону, чтобы лучше рассмотреть, и замер, когда его взгляд зацепился с одним из самых привлекательных мужчин, которых он встречал за последнее время. Он имел классическую внешность: сильный подбородок, темные, аккуратно подстриженные волосы, глаза, которые каким-то образом казались ярче, чем они должны быть в таком тусклом освещении, независимо от их цвета.