Метелица

— Да недавно. В шахматы они играли, ну, Артем возьми да выиграй. Демид чего-то там не признал, заставил переставить. В общем, заспорили по игре. Хлопец и уперся — несправедливо, значит, нечестно. Он насчет этого принципиальный, упрется — и хоть ты кол на голове теши. Так что ты думаешь? Демид шахматы эти — об пол, Артемку — по скуле. Слава богу, промазал, в стенку угодил. — Ксюша вдруг весело рассмеялась, представляя, видно, как Демидов кулак попал в стену. — Артем говорит, — ка-ак врезал! Бугай он здоровый, не дай бог, попал бы. А так неделю с забинтованной рукой ходил. Поселковцы уже и посмеиваться начали.

— Значит, после этого случая ты его и спровадила? — Тимофей, поддавшись Ксюшиному настроению, тоже рассмеялся, покачивая головой.

— Сразу же, назавтра и указала на дверь. Я его и раньше предупреждала насчет Артема.

Тимофей машинально поглядывал в окно и слушал рассуждения сестры о дальнейшей жизни. Казалось, она довольна тем, что имеет, и большего не хочет, но он-то знал определенно: это не так. Просто Ксюша, как большинство деревенских женщин, в облаках не привыкла витать и растравливать душу несбыточными мечтами. Обзавестись третьим мужем она теперь, конечно, не решится. Во всяком случае, в ближайшие годы. Обожглась на Демиде. Вернуться в Метелицу не сможет. Значит, оставаться в Сосновке и жить — не охать при каждом случае. Загадывать же далеко наперед — дело пустое. Загад не бывает богат.

Примерно так понял сестру Тимофей.

— Ты чегой-то посмурел? — заметила его невеселость Ксюша. — Выкинь из головы, все к лучшему. Ешь вот, заснул над тарелкой, да покажу тебе Артемовы рисунки, пока его нет. Норовистый хлопец, не любит показывать. — Она встала из-за стола, огляделась. — А то оставайся до завтра, куда тебе в эту грязюку.

— Распогодится, — улыбнулся Тимофей и, повеселев, подмигнул сестре. — Летний дождь затяжным не бывает.

— И то верно, не бывает, — согласилась Ксюша и внимательно, с прищуром поглядела в окно.

Дождь помалу утихал. Кипели еще лужи во дворе, но свежий порывистый ветер уже разгонял грозовые тучи и раскачивал верхушки забурелых, крепко вросших в землю сосен.