Метелло

Затем те, кто работал на предприятиях Лампреди, на строительном участке № 2 по виа Чиркондария:

Лучии,

Пьерани

и Гигоне.

С предприятий братьев Массетани, у которых был подряд на постройку группы коттеджей в Курэ:

Чиони,

Асканио,

Пиладино

и Граццини.

Потом:

Филиберти, по прозвищу Корсьеро,

Польверози

и Лукателли

со строительной площадки Фиаски, тоже в Курэ, где возводились склады нового литейного завода.

И, наконец, группа со строительной площадки инженера Бадолати по улице 20-го Сентября, где также работали Бутори, по прозвищу Немец, Олиндо Тинаи и Аминта Доннини:

Метелло Салани,

старый Липпи,

анархист Фриани

и маленький Ренцони, он же Ренцони-внук.

Невольно они подсчитали: двадцать один человек — три каменщика первой руки, десять каменщиков и штукатуров, два помощника каменщика и шесть чернорабочих.

— По-моему, здесь представлены строители всех разрядов, — сказал Джаннотто.

И хотя это были рабочие только с шести участков, они представляли крупнейшие строительные предприятия и объекты, которые вот уже в течение сорока пяти дней были брошены на произвол судьбы. Если бы им удалось продлить забастовку на этих шести площадках, хозяева пошли бы в конце концов на переговоры.

— По крайней мере мы не теряем надежды, — сказал в заключение Джаннотто.

Он подошел к Метелло, и они пожали друг другу руки.

Через несколько минут все шесть групп разошлись в шести различных направлениях. Четыре пикетчика со стройки Бадолати шагали вдоль берега Муньоне.

— Что ж, не будем терять надежды, — повторил Липпи, — но я предвижу еще немало трудностей.

Он заметил, что маленький Ренцони сорвал на берегу ромашку и заткнул ее за ухо. Старик покачал головой и сказал:

— Эх, и горькая наша доля!

Потом обратился к Метелло:

— Не спеши так, Тополек, мне ведь уже не двадцать лет.

— И мне тоже, — отозвался Метелло.

— А мне как раз двадцать! — воскликнул маленький Ренцони. — Но я не могу с вами поменяться!

Его лицо сияло улыбкой — единственное веселое лицо среди стольких угрюмых и решительных лиц. Продлится ли забастовка или начнется работа, а верная подруга Ренцони так или иначе будет ждать его с двенадцати до часу у Торре делла Дзекка и он во что бы то ни стало придет на свиданье.

— Имей в виду, двадцать лет бывает только раз в жизни! — заметил Фриани.

Они дошли до виадука над Муньоне, когда с другой стороны города показалось солнце.

Липпи сказал:

— Будьте готовы к тому, что мы встретим там солдат.

— Встретим или не встретим, — отвечал Метелло, — нам нужно действовать как можно дальше от строительной площадки.

Большинство рабочих добирались на участок обычным путем: шли через насыпь, которая частично опоясывала стройку. Это — кратчайший путь, иначе приходится делать круг, обходить возделанные поля и возвращаться через переезд, что вовсе ни к чему. Через насыпь проложены две дороги для повозок, они ведут на улицы 20-го Сентября и Понте-Россо. Достаточно расставить людей у этих двух перекрестков, чтобы видеть каждого, кто идет на работу. Так и решили сделать. Пока что можно было пройтись по насыпи и взглянуть, как обстоят дела на самой строительной площадке.

— А если они нас не послушаются, не получится ли то же самое, что вчера вечером? — спросил маленький Ренцони.

Ему — никто не ответил, а он не захотел, чтобы товарищи считали его трусом.

— Я это говорю потому, что в полдень у меня свиданье с одним человеком, — добавил он.

Фриани взял его под руку и спросил:

— Она тебе очень нравится?

— Видишь ли, кроме всего прочего, меня там ждет батон хлеба с яичницей и курево… К тому же она будет беспокоиться…

Ренцони сдвинул шапку на затылок, почесал лоб и, первым поднявшись на насыпь, сразу заметил, что стройка снова охраняется.

— Э-э… да там не только солдаты! — воскликнул он. — Еще и полиция!

Больше десяти солдат было расставлено вокруг лесов, у конторы и у входа на участок. Здесь же стояли трое штатских в темных костюмах: средний был в котелке и держал под мышкой трость.

— Этого следовало ожидать… — сказал старый Липпи.

Все четверо остановились на гребне насыпи, осматривая местность, как с наблюдательного пункта или с бруствера.

— Там есть и кое-что похуже, — сказал Метелло. — Вы не заметили?

Внизу, почти под ними, Криспи гасил костер, возле которого он, должно быть, провел ночь вместе с солдатами, а чуть поодаль, у дверей конторы, стояли инженер и Нардини. Но не на это обращал внимание товарищей Метелло. Еще дальше, около барака, служившего общежитием, заметно было какое-то оживление, дверь и окна там были распахнуты.

— И этого тоже следовало ожидать, — повторил старый Липпи.

— Нет, я не ожидал, — проговорил Метелло. Его голос, полный горечи и обиды, звучал глухо. — Я пришел бы сюда до рассвета, если бы мог себе это представить.