Метемпсихоз (СИ)

— Всё в порядке, Бритс. Мне так проще. Отношения для меня — это такой же алгоритм. Мы идём по этому алгоритму, постоянно сталкиваясь с ситуациями, где требуется дать положительный или отрицательный ответ, в зависимости от которого наш путь продолжается или мы возвращаемся в исходную точку. Если наш путь продолжается, то через какое-то время мы вновь оказываемся у развилки, и чем длиннее этот путь, тем тяжелей возвращаться в исходную точку при отрицательном ответе.

— Мне грустно не от этого, хотя от этого, конечно, тоже.

— А от чего?

— Мне грустно от того, что в твоём процентном соотношении жизни нет хотя бы одного процента на себя.

***

В начале третьего ночи мокрые, мерзкие капли дождя, подхватываемые ветром и беспощадно атакующие город сменились пушистыми, невесомыми хлопьями снега, которые мягко стелились на плечи троицы друзей у входа в «Джулиус». Хэнк положил массивную руку Бритни на талию, так как держать равновесие ему было сложней, чем остальным, а Бритни поддерживала друга за локоть, сама при этом в поисках точки опоры. Мэдли выглядел так, будто пил весь вечер «Эвиан». Несколько кружек лагера словно не повлияли на скорость передачи импульсов в нервной системе программиста. Высшие уровни мозга не были поражены первыми, довольство и эйфория не заменили волнение и беспокойство, может немного потеснили. Он скромно улыбался, глядя как его друзья, его десять процентов жизни хохочут и пытаются поймать ртом снежинки.

— Мне пора, — констатировал Райан.

— Куда? — недовольно спросил Хэнк. — Ночь только начинается, я думаю мы должны поехать в центр.

— Да, — поддержала Бритни. — Я хочу танцевать, мальчики!

— Слышал, Мэдли? Рыжая хочет танцевать, ты не можешь повесить на меня такую ответственность!

— Не сегодня. Хочу пораньше поехать в офис утром.

Бритни отошла от Хэнка, приблизилась к Райану, он услышал сладкий запах её духов вперемешку с отдалённым оттенком душка от лагера.

— Твой искусственный мозг никуда не денется. Поехали с нами, дорогой?

— Прости, Бритс. В другой раз.

— Жизнь слишком коротка, Мэдли! — воскликнул Хэнк.

Бритни смотрела на Райана взглядом полным надежды. Один за одним в её голове проносились образы возможного будущего, хотя бы на одну ночь. Вот они разрывают танцпол под хиты Мадонны и Уитни Хьюстон в клубе неподалёку от Центрального парка, она легкомысленно флиртует со высоким брюнетом модельной внешности и сбегает, когда он готов поцеловать её, оставляя мужчину в недоумении у барной стойки, а потом, ранним утром, все трое сидят в круглосуточной кофейне в Сохо, с гудящими головами, пьют американо с молоком, закусывают жаренным беконом и яйцами, а после расходятся каждый в свою жизнь, незаметные, среди сотен таких же ньюйоркцев.

— Мне нужно семь часов, чтобы выспаться. Я хотел приехать в офис к восьми утра, это означает, что либо я высплюсь, но приеду позже, либо не высплюсь и работоспособность снизится на двадцать-тридцать процентов.

— Пошли, Бритс, я поймаю такси. Он не поедет. Его искусственный друг ему интересней.

Хэнк подошёл к Мэдли, обнял его, развернулся и пошатываясь направился к дороге.

— Не обижайтесь.

— Мы не обижаемся, дорогой. Просто так хорошо! И хочется разделить это состояние с тобой, — девушка нежно поцеловала программиста в щёку. — Ты не от мира сего, Мэдли. Тебе простительно такое поведение.

Она освятила его улыбкой и побежала за Хэнком, который уже объяснял водителю, что ночь коротка и им нужно попасть в лучший клуб Манхэттена. Напоследок девушка повернулась к Райану и послала ему воздушный поцелуй. Тот улыбнулся в ответ. Хэнк, скрываясь за задней дверью такси, помахал Мэдли рукой и с такой же улыбкой показал ему средний палец. Райан рассмеялся.

До пересечения улиц Бедфорд и Барроу Мэдли Райан дошёл за десять минут. Он мог быстрей, но решил сбавить темп походки, вкусить ночной Гринвич-Виллидж, окутанный пушистым снегом, танцующим в тёплом свете уличных фонарей. Немного проветрить голову, которая после нескольких лагеров казалась слегка зажатой в тиски. В ушах прозвучали слова Бритни о том, что ей жаль Мэдли, хотя она не произносила конкретного слова «жаль». Бритни всегда умела подбирать слова, и в «Джулиусе» она сказала, что ей грустно. Почему-то Мэдли приравнял значения этих слов. И Бритни, и Хэнк соблюдают баланс между работой и личной жизнью, просто их процентное соотношение смещено в сторону личной жизни. Это не хорошо, не плохо, это данность, которая удовлетворяет их потребностям.

Перед глазами возникло размытое лицо Амари, как всегда, с лёгкой, насмешливой улыбкой. Время, когда процентное соотношение баланса Мэдли Райана было смещено в сторону личной жизни. Алгоритм, который надолго вышиб его в исходную точку. Сколько времени он мог спасти? Теперь его выбор в исходной точке слишком очевиден, и он выбрал то, что имеет значение.

Прорыв.

Бессмертие.

— Они просто не понимают, — прошептал Райан, подходя к входной двери кирпичного жилого дома.